На карикатурах Россию изображают разъяренным медведем, который вытягивает когтистую лапу, дабы растерзать Грузию. Конечно, Россия разъярена и, как спровоцированный зверь, оскалила зубы. Однако это неверный стереотип. На прошлой неделе мир увидел блестящую и жестокую шахматную партию, и в этой национальной российской игре Москва только что объявила шах и мат. Шахматы – игра неторопливая. Следует быть готовым избегать провокаций, потерять несколько пешек и превратить спесь других в ловушку для них самих же. На протяжении лет в России росло недовольство. Отчасти оно было неизбежно: потеря империи, жгучее чувство обиды и страх 1990-х годов, в разгар хаоса и экономической разрухи, что мнение России более ничего не значит.

Общее недовольство, аналогичное мрачным настроениям Веймарской Германии, начало фокусироваться на конкретных вопросах: безразличие администрации Клинтона к тому, что тревожит россиян, особенно по вопросам Балкан и открытых дверей в НАТО для членов бывшего Варшавского пакта; неоконсервативная программа первых лет президентства Буша, когда в глобальной стратегии Америки не нашлось места для России; неблагодарность Вашингтона после 11 сентября за важную поддержку Кремля в области терроризма, Афганистана и обмена разведданными по борьбе с экстремизмом.

Еще большее возмущение вызывало поощрение Западом "свободы" в бывших советских сателлитах, которое дало карт-бланш силам, настроенным к России враждебно. В балтийских государствах советскую оккупацию могли представлять как более жестокую, чем даже нацистская. Комиссары ЕС-представители новых членов могли обрушиваться на российскую политику. Популисты в Восточной Европе могли приходить к власти на волне антироссийской риторики, ободряемые аплодисментами с Западе за беглое владение английским языком.

Никакая другая ситуация не была столь ранящий и горькой, как ситуация на Украине и в Грузии – двух странах, издавна входивших в Российскую империю, история, религия и культура которых теснейшим образом переплетены с российскими. Москва пыталась безуспешно обуздать западное и, в частности, американское влияние на Украине. Это неуклюжее вмешательство привело к "оранжевой революции".

По-другому обстоят дела с Грузией. Отношения между странами всегда были переменчивыми, но Эдуард Шеварднадзе, хитроумный бывший советский министр иностранных дел, знал, как держать атавистическую враждебность в узде. В отличие от своего дерзкого преемника, Михаила Саакашвили. С тех пор лейтмотивом Грузии стало высокомерие.

И это были не только презрительные речи, двери, распахнутые для американских советников, или экономическая безграмотность, которая заставляла забывать о зависимости от российской энергии и денежных переводах из-за границы; это была решительная попытка сделать Грузию региональным союзником США и оплотом американского влияния.

Крупные державы не любят, когда другие крупные державы занимаются "браконьерством". Возможно, это нельзя назвать высокоморальным и справедливым, но это реальность, причем такая, которая лежит в основе права вето в СБ ООН. Доктрина Монро – "руки прочь от Америки" – была политикой Вашингтона на протяжении 200 лет. США готовы на риск вплоть до войны, лишь бы сдерживать не только другие державы, но и вражеские идеологии – на Кубе и в Никарагуа.

Владимир Путин потерял несколько пешек на шахматной доске – Косово, Ирак, членство в НАТО балтийских государств, выход США из договора по ПРО, американские ракеты в Польше и Чешской республике. Но он выжидал.

Ловушка была установлена в Грузии. Когда президент Саакашвили допустил промах с Южной Осетией, направив армию, чтобы обстреливать, убивать и калечить в ужасных масштабах (наперекор советам США и своим обещаниям), Россия ждала.

И не только Саакашвили считал, что ему прикрытием послужит Олимпиада. Кремль тоже знал, что Буш будет смотреть баскетбол, а американская армия, если заглянуть дальше, полностью занята в Ираке и Афганистане. С того дня, как российская танковая бригада стремительно выдвинулась по тоннелю в Южную Осетию, Россия не совершила ни одного неправильного шага. Вопреки вчерашним заявлениям Буша. За пять дней она превратила перегиб и ошибку поддерживаемого Западом оппонента в разрушительную демонстрацию бессилия Запада, его искаженных, двойных стандартов в уважении национального суверенитета (а именно Ирак).

Атака была короткой, резкой и смертоносной – достаточной для того, чтобы заставить грузин бежать в унизительной панике, под объективами глобального телевидения. Разрушений хватило для того, чтобы сделать больно, но они не достигли тех масштабов, чтобы заставить мир подняться в возмущении. Время прекращения огня было выбрано точно: за несколько часов до того, как президент Саркози мог бы выразить протест Запада. Москва дала понять, что инициатива остается за ней. И несмотря на периодические нарушения (обеими сторонами), России удалось сгладить грузинские обвинения, что это война на уничтожение.

Москва также может выступить с противовесом грузинскому пиару – последнему оружию, оставшемуся у Тбилиси. Права человека? Посмотрите, что Грузия совершила в Южной Осетии (а также в Абхазии). Национальный суверенитет? Посмотрите на отторжение Косово от Сербии. Ложные предлоги? Посмотрите на вторжение Рональда Рейгана в Гренаду ради "спасения" американских студентов-медиков. Западное возмущение? Посмотрите на эту сумбурную какофонию.

Уроки тут можно увидеть во всем. Для бывших советских республик: не забывайте о своей географии. Для НАТО: вы по-прежнему хотите впустить в свой альянс кавказскую вендетту? Для Тбилиси: вы хотите сохранить президента, который втянул вас в такое? Для Вашингтона: неужели голос России по-прежнему ничего не стоит? Нравится вам это или нет, он стоит многого.

The Times Майкл Биньон