Почему молодые россияне стремятся сделать карьеру госчиновника и не хотят быть бизнесменами? Какой налог самый коррупционный и какой опыт России нужно перенимать у Казахстана? На эти и многие другие вопросы в интервью журналисту портала Банки.ру Елене ИЩЕЕВОЙ ответил депутат Государственной думы Владимир ГРУЗДЕВ.

— Что интереснее: строить собственный бизнес или утверждать для него законы?

— В разном возрасте по-разному. Конечно, когда ты молодой, интересней строить свое дело, видеть, как оно растет, каждый день принимать участие в процессе. А становишься чуть старше — уже хочется поделиться тем опытом, который есть и, отстаивая свои взгляды перед коллегами, конечно, принимать законы. Это на данном этапе интереснее, хотя гораздо сложнее. Потому что часто твои идеи могут быть не поддержаны, и возникает определенное разочарование. В бизнесе в этом смысле проще. Ты делаешь только то, что считаешь нужным.

— Законодательный запрет на аресты по экономическим поводам официально принят, но, судя по тому, что я читаю в прессе, топ-менеджеров до сих пор сажают. Почему на бумаге одно, а на деле другое?

— К сожалению, так часто происходит. Это, может быть, самый вопиющий случай, когда высшая политическая власть в лице президента данный законопроект подготовила и внесла, Государственная дума приняла без проволочек — в течение 3—4 недель, закон был утвержден Советом Федерации, подписан президентом, вступил в силу, но правоохранительная система считает, что она сама себе начальник, что называется, неподсудна, и что на нее управы не найдется.

Как раньше опер и следователь принимали решение: «Давайте закроем того бизнесмена, чтобы он на нарах был посговорчивее, кому бизнес отдать, и что он должен сделать, какие признательные показания дать». Поэтому мы в срочном порядке обратились в Верховный суд и у нас есть решение его пленума, в котором говорится о том, что любой человек, занимающийся предпринимательской деятельностью, не может быть помещен в СИЗО до приговора суда. Это еще раз подтверждает данную инициативу президента. В том случае, если есть приговор, человек осужден — все, дальше он отбывает наказание. Но до приговора суда он должен находиться вне тюрьмы. Это человек, который никого не убил, не изнасиловал, человек, который не совершил общественно опасного деяния. И у этого предпринимателя должна быть возможность защищаться. А когда он находится на нарах в СИЗО, то, конечно, возможности его защиты ограничены.

Для того чтобы наша правоохранительная система понимала, что мы «спуску ей не дадим», мы с коллегами из Государственной думы подготовили и внесли расширяющий законопроект изменений в 108-ю статью Уголовно-процессуального кодекса, который четко говорит, какие люди являются предпринимателями, какой деятельностью они должны заниматься и какие должности могут занимать. Поэтому в том случае, если (законопроект будет рассмотрен в осенне-зимнюю сессию) мы не увидим положительную статистику, свидетельствующую, что предпринимателей перестали арестовывать, мы будем принимать расширительную формулировку в виде закона.

— То есть все под контролем?

— Я очень на это надеюсь.

— Вы называли налог на добавленную стоимость одним из самых коррупционных налогов в нашей стране. Объясните, почему. Какая вообще налоговая система приемлема, по-вашему, для нынешней России?

— НДС — это зачетный налог и очень часто, действительно, самый коррупционный. Он не только у нас в стране самый коррупционный, но и во всех странах, которые применяют подобную систему налогообложения. Приведу пример. Всегда есть соотношение риска и выгоды, когда предприниматели или представители околопредпринимательских структур понимают: есть риск — заплатить налог или не заплатить. Такая возможность двойной трактовки всегда остается. Если закон написан четко, что называется, в одном чтении, когда даже ребенок прочитал и понял, тогда у предпринимателя проблем нет. Ему кажется, что он все расходы может себе взять в зачет, а потом к нему приходят и говорят: «А вы знаете, там у вас был контрагент, который не заплатил какие-то налоги, и мы считаем эту сделку подозрительной, поэтому возмещение по НДС мы у вас вычитаем». Эта двойная жизнь, которая существует между нашими предпринимателями и контролирующими органами, прежде всего, правоохранительной системой и налоговыми органами, должна быть ликвидирована. Мне кажется, что налог на добавленную стоимость — это тот налог, который должен быть снижен, в моем понимании, как минимум до 12%.

Давайте приведем пример Казахстана. Назарбаев в этом смысле человек очень прогрессивный. Казахи имеют право на государственность, и президент создает очень комфортные условия для развития своей нации, своего народа. Там сейчас проведена существенная налоговая реформа. Например, налог на доходы физического лица. Вот нас все время критикуют, говорят: плоская шкала 13% — это плохо, нужно вводить прогрессивную шкалу: чем больше зарабатываешь, тем больше взыскивать. А в Казахстане Назарбаев установил плоскую шкалу 10%. Для всех. У нас 20% — налог на прибыль организаций, а в Казахстане сделали 15%, у нас НДС — 18%, а в Казахстане — 10%. У нас налог на дивиденды — 10%, в Казахстане сделали 0%. Там создаются очень комфортные условия для ведения бизнеса.

— Это оправданно? Бизнес там начинает развиваться или все только остается на словах?

— Вы знаете, Казахстан раньше вступил в рецессию в кризис, нежели вся экономика. И, может, благодаря тому, что это произошло примерно за полтора года до известных событий 15 сентября 2008 года, когда упал Lehman Brothers, они уже увидели, как развивается ситуация. Как сказал Уоррен Баффетт, «кризис — хороший повод для того чтобы посмотреть, кто вышел купаться без трусов». Они в той или иной степени уже были готовы к такому развитию событий, и у них практически не было крупных банкротств. Это все у них произошло несколько раньше, и действия, которые были предприняты Назарбаевым и казахским правительством, вызывают, на мой взгляд, уважение. Видно, что люди борются за страну.

— Нам такой путь подходит?

— У нас нет другого пути. Мы владеем огромными землями — почти 30% сухопутной мировой территории занято Российской Федерацией. И у нас всего 143 миллиона жителей. У нас очень быстрые темпы старения общества. Поэтому иного пути нет, как создать комфортные условия для жизни каждого гражданина. Не только для высших государственных политических чинов и крупных предпринимателей, но и для каждого человека.

Я очень надеюсь, что высшая политическая власть услышит, что нужно создавать условия для всех. Но пока у нас есть и оппоненты, понимаете? Политически ведь наш российский народ «сер, но мудр», поэтому, к сожалению, есть иные сценарии: взыскивать, вводить налог на роскошь, прогрессивную шкалу подоходного налога. Я совершенно точно буду голосовать против таких законопроектов. Сложных налогов не должно быть, налоговое бремя должно быть справедливым. Я категорически настаиваю на том, что нам нужно снижать НДС, и выступал против повышения.

— Вы один в поле воин или у вас есть некая команда, которая поддерживает вас?

— Вы знаете, многие люди поддерживают меня, скажем, не публично. Они в силу определенных обстоятельств публично поддержать меня не могут. Я в своих выступлениях говорил о том, что мы фактически губим малый и средний бизнес, повышая единый социальный налог. Сейчас мы его раздробили на взносы, но фактически происходит повышение. Однако система сложилась такая, что политическое решение принято и, конечно, мой голос — вопиющего в пустыне. Пока так.

— Владимир, а вы знаете, кем сегодня хотят стать молодые?

— Да, знаю. Чиновниками.

— Это нормально?

— Это не нормально. Но на данном этапе это тренд, который насаждают общедоступные средства массовой информации, показывая по всем каналам исключительно первых лиц государства.

Как-то президент встречался с «Единой Россией», и там был наш известный ресторатор Аркадий Новиков. У него в петличке орденская планка. Медведев это заметил и спросил: «Аркадий, а вы какими орденами награждены?» Новиков ответил: «Я награжден итальянским и французским орденами». «А российским?» — «А российский я еще себе не заработал».

Вот когда у нас победитель капиталистического труда станет Героем России, тогда мы с вами поймем, что тренд меняется. Нужно популяризировать профессию предпринимателя, поощрять их, а не делать из них преступников и жирных котов, которых надо только стричь и обирать. При таком подходе условия для развития бизнеса мы не создадим.

— Знаете, какой еще тренд меня настораживает? Сегодня как элита, так и средний класс не скрывают, что для стартапа Россия — неплохое государство, здесь можно заработать, а вот потом — уехать на Запад. Для страны это страшный приговор, если дееспособное население будет уезжать на Запад или жить на две страны. Что может сломить происходящее?

— Такая тенденция в определенной степени есть. Однако сегодня она меняется: многие здесь и не начинают ничего, а сразу смотрят в сторону иных стран.

— Значит, все обстоит еще хуже.

— Да, это так. Декларируемые государством условия вроде бы неплохие, но правоприменение и жизненная практика — совсем иные.

— Конечно, это право каждого — встречать старость там, где ему комфортно. Но когда уезжают 30-летние специалисты, как говорится, имея на руках oneway ticket, с этим трудно смириться. В той же самой Силиконовой долине работает очень много наших ребят…

— Вы знаете, когда на встрече с президентом Медведевым обсуждался проект «Сколково», то многих интересовало, сможем ли мы в России создать комфортные условия для жизни и работы специалистов. Один из оппонентов прямо сказал: «Невозможно создать инновационный центр в месте, где полгода нужно выходить с лопатой и убирать снег». Посмотрим….

— А вы сами в идею «Сколково» верите?

— Очень верю. Я знаете, во что еще верю? В то, что молодой президент сможет решать те вопросы, которые он сам перед собой поставил. Ведь посмотрите, что делает президент Медведев: он создает фундамент нашего будущего государства, будущего общества, в котором закон будет превыше всего.

Я часто вспоминаю высказывание Муссолини, который цитировал одного из римских императоров. Он говорил так: «Друзьям — все, врагам — закон». Вот я не хочу жить в стране, в которой «друзьям — все, а врагам — закон». Верю, что Медведев создает иную страну. Он создает страну, в которой закон будет превыше всего и для всех. Поэтому его удача или неудача в реализации проекта «Сколково» скажет нам о том, состоявшийся он руководитель или нет.