Обоюдная заинтересованность по развитию партнерства Германии и России наталкивается на два препятствия, существование которых вновь продемонстрировали встречи в рамках "Петербургского диалога", считает Инго Маннтойфель. "Партнерство между Германией и Россией" - данная фраза была самой распространенной в ходе форума "Петербургский диалог" 2008 года и проходивших параллельно германо-российских межправительственных консультаций. Но, несмотря на это риторическое единство в целях и заинтересованность в многостороннем сотрудничестве, и немцы, и россияне подсознательно испытывали чувство некоторого дискомфорта. Причем кавказский конфликт скорее был его проявлением, чем причиной. Когда встречаются немецкие и российские политики, бизнесмены и общественные деятели, то сразу становится ясно, как много общих интересов связывает эти страны. Уже стало стереотипом выражение, что богатая ресурсами Россия и индустриально развитая Германия прекрасно дополняют друг друга. Девиз "Петербургского диалога" - "Партнерство в модернизации" - наиболее точно раскрывает суть совместного сотрудничества.

Две стороны модернизации

Однако насколько едины стороны в понимании главной идеи - "модернизации", настолько различны ее интерпретации. Российская сторона понимает под этим термином главным образом экономически-техническую модернизацию, например, повышение эффективности энергетического сектора или развитие нанотехнологий. В отношении этих проектов немецкая сторона не имеет ничего против. Однако она рассматривает модернизацию как более широкую и развернутую задачу, которая включает в себя также открытость общества, прозрачность деятельности государственных структур и, прежде всего, развитие правового государства.

Представители российской правящей элиты, по их собственным словам, не отвергают полностью этот аспект, однако не знают, что конкретно это должно означать. Более того, они усматривают в этом попытки навязчивой опеки, поучений и вмешательства во внутренние дела. Таким образом, у сторон существуют совместные интересы в развитии партнерства под девизом модернизации, однако уже при определении этого понятия проявляются расхождения.

Две трактовки истории

К этим различиям в определении модернизации добавляется и второе препятствие. Глобальные изменения после распада Советского Союза оцениваются сторонами по-разному. В России период 1989-1991 годов считается временем негативного развития. Бывшая сверхдержава потеряла свои области влияния в мире, и особенно в Восточной Европе и на постсоветском пространстве. С российской точки зрения, это внешнеполитическое падение взаимосвязано с экспансией западных структур (ЕС и НАТО) в зоны бывшей советской гегемонии, рассматриваемые Москвой как традиционные зоны своего влияния.

Это рассматривается Россией как угроза - отсюда и резкая антиамериканская позиция, и военные действия против Грузии, чтобы вновь не потерять территории, традиционно считающиеся "российскими". И отсюда же - российская инициатива о заключении нового коллективного соглашения по безопасности в Европе, чтобы по меньшей мере зафиксировать актуальные зоны влияния.

В Германии признают, что для России было нелегко пережить потерю статуса великой державы. Вместе с тем немцы позитивно рассматривают развитие 1989-1991 годов. Исходя из ситуации с объединением Германии, годовщина которого отмечается 3 октября, они приветствуют распад советско-российской империи. Этот распад способствовал развитию свободы и демократии в Восточной Европе и государствах, возникших на месте бывших советских республик.

Распространение западных институтов на восток расценивается как продолжение европейского проекта по обеспечению благополучия и свободы граждан. К его реализации еще могут быть присоединены Украина, Грузия и другие страны. По этой причине канцлер Германии Ангела Меркель расценивает российские действия в кавказском конфликте как несоразмерные и выступает за территориальную целостность Грузии, что снова ведет к непониманию со стороны России.

Оба эти серьезные препятствия на пути германо-российского партнерства не удалось преодолеть и в ходе нынешнего "Петербургского диалога". Одно остается ясным: без диалога эти барьеры никогда не взять.

Инго Маннтойфель, руководитель русской онлайн- и радиоредакции Deutsche Welle