Глава Европейского Центробанка Марио Драги по итогам 19-го антикризисного саммита еврозоны объявил о комплексе долгожданных мер, призванных спасти евро и предотвратить крах валютного союза. Главный ход в этой партии - скупка государственных облигаций европейских стран, чем и займется ЕЦБ. Таким образом, центральные банкиры в Брюсселе наконец-то получили "большую базуку", инструмент, который уже несколько лет применяет ФРС США.

По итогам заседания управляющего совета ЕЦБ, проходившего в рамках саммита, было решено начать интервенции на рынке государственных облигаций. Обсуждение проходило весьма бурно, и, по словам Марио Драги, среди членов совета нашелся тот, кто сказал твердое "нет". Фамилия диссидента официально не называлась, но никто не сомневается, что речь идет о председателе германского Бундесбанка Йенсе Вайдманне. Даже в отсутствие формального права вето Драги пришлось заручиться поддержкой всех более или менее значимых политиков, включая канцлера Ангелу Меркель и президента ЕС Хермана Ван Ромпея, чтобы его предложение было принято.

Интересно, что Меркель даже в такой ситуации продемонстрировала внешний нейтралитет, заявив, что она поддерживает как Драги, так и Вайдманна, хотя их позиции диаметрально противоположны. Свое мнение она подкрепила тем, что оба политика "находятся в рамках своего мандата", а следовательно конфликта вроде как и нет.

Действительно, формально ЕЦБ остается в рамках собственного мандата. Дело в том, что Центробанку разрешено скупать не любые облигации, а только краткосрочные (до 3 лет) и исключительно на вторичном рынке. Кроме того, такие действия будут возможны лишь в случае, если государства-должники сами обратятся к ЕЦБ за подобным видом помощи, смысл которого заключается в том, чтобы сбить "температуру", то есть понизить доходность обязательств.

Хотя Брюссель и раньше занимался скупкой долгов, нынешнюю программу все же следует считать беспрецедентной. В прежнем варианте, так называемом Securities Market Programme (SMP) максимальный уровень покупок ограничивался 200 миллиардами евро, сейчас же никаких лимитов не предусмотрено. Всего на рынке обращается около 1,6 триллиона евро в облигациях, которые подходят под стандарты программы. Из них более половины приходится на бумаги стран, наиболее сильно пострадавших от долгового кризиса. Соответственно и пределы активности ЕЦБ можно установить в рамках этих цифр.

Собственно, уже масштаб и беспрецедентность таких мер вполне явственно свидетельствуют о глубине постигшего еврозону кризиса. Года четыре-пять назад ничего подобного никто и вообразить себе не смог бы. Впрочем, кризисные времена требуют нестандартных решений, значительно отходящих от общепринятых параметров рыночной экономики, когда традиционные меры вроде понижения ставки становятся бесполезными.

ФРС США точно так же запустила поочередно две программы "количественного смягчения", в котором скупались уже даже не гособлигации, а бумаги банков и компаний, часто имеющих не самые высокие рейтинги. Европейским центральным банкирам, таких полномочий не имевшим, оставалось только завидовать. Однозначно против активности государства и ЦБ высказывались только пуритане свободного рынка, влияние которых сейчас не слишком велико.

В Европе, однако, у ЕЦБ есть оппозиция повлиятельнее консервативной части экспертного сообщества. Речь идет о руководителях центральных банков отдельных стран и немалой части политического спектра. Повышение полномочий ЕЦБ - это не только ущемление государственного суверенитета (крайне болезненный вопрос в ЕС), но и перекладывание финансового бремени с одних плеч на другие. Пример Йенса Вайдманна, выступившего категорически против такой практики, далеко не единственный.

Так, создание фонда помощи европейским государствам под эгидой ЕС, так называемого европейского Стабфонда, 12 сентября будет рассматриваться Конституционным судом Германии. Если судьи решат, что Стабфонд является нелегитимным, то эту ключевую программу, предусматривающую экстренные кредиты членам еврозоны, придется свернуть - без поддержки ФРГ она потеряет всякий смысл.

Так или иначе, но большинство политиков, финансистов и участников рынка решение, принятое на саммите ЕС, восприняли с воодушевлением. Финансовым рынкам по сути сообщили, что волноваться не о чем, ЕЦБ, если что вдруг случится, подстрахует и евро в обиду не даст. Это положительно сказалось на курсе евро, который немедленно подрос к доллару, да и фондовые индексы европейских бирж существенно поднялись в ходе сессии 6 сентября. В Италии и Испании основные показатели и вовсе увеличились на 3 с лишним процента. Более бурному росту помешал только тот факт, что инвесторы ожидали от саммита судьбоносных решений и они уже были в значительной степени заложены в цену акций.

Кроме того, существенно снизилась доходность по облигациям Италии и Испании, стран, находящихся сейчас в эпицентре кризиса. Испанские 10-летние бумаги впервые за долгое время торговались со ставками ниже 6 процентов годовых.

Однако говорить о каком-то безусловном прорыве, который гарантирует Европе успешный выход из кризиса и экономический рост, явно преждевременно. Конечно, сигнал о том, что ЕЦБ и правительства стран еврозоны пойдут на любые шаги ради спасения евро, является положительным для европейской валюты - но лишь в краткосрочном измерении. В будущем же возможны осложнения. Массовая скупка долгов по сути представляет собой включение печатного станка, и это может сказаться крайне негативно как на курсе евро, так и на инфляции.

Кроме того, более активная политика ЕЦБ предполагает и отдачу со стороны самих государств, которым предназначена помощь. Они должны будут выполнять крайне жесткие обязательства по снижению дефицита бюджета, урезанию расходов, увеличению налогов, регулированию финансовой системы и прочие малоприятные вещи. Между тем, экономическая ситуация в той же Испании складывается тяжелейшая - страна находится в глубокой рецессии, а безработица побила все исторические максимумы. Закручивать фискальные гайки нет никакой возможности, да и избиратели чем дальше, тем меньше верят в экономию от Брюсселя. Строгое выполнение всех предписанных мер может лишь усилить экономический и финансовый кризис по всему континенту, что неизбежно скажется на положении евро. Многие аналитики не скрывают, что решение ЕЦБ позволяет всего лишь "выиграть время", а вот как им воспользуются лица, принимающие решения в Европе - вопрос отдельный.

Дмитрий Мигунов