Состоявшаяся в конце минувшей недели в Москве встреча министров финансов и управляющими центральными банками "Группы двадцати" (G20), возглавляемой в нынешнем году Россией, не принесла никаких сенсаций. Образовавшаяся в кризисном 2008 г. "двадцатка", включающая в противовес "семерке" (G7) не только развитые, но и развивающиеся страны, продолжает декларировать идеи и принципы, большинство из которых были заявлены еще в момент ее появления. Как и четыре с лишним года назад, G20 выступает за изменение мировой финансовой архитектуры, пересмотр долей стран-участников МВФ в пользу развивающихся стран и урезонивание глобальных финансовых рынков.

Хорошо знакомые мантры о глобальной перестройке мира и обязательствах, которые для этого должны взять на себя все причастные к сему великому таинству, звучали и в этот раз. Ровно с тем же успехом. Основным итогом встречи стали решения об очередной попытке вдохнуть жизнь в международные институты развития, урезонивании финансовых рынков и системообразующих банков через дробление их бизнеса или ограничение принимаемых ими рисков, пересмотре (к сентябрю) квот МВФ, а также прекращении валютных войн.

Участники встречи высказали недовольство работой банков развития, отметив, что те могут и должны быть более оперативными и чувствительными. В итоговом коммюнике международным банкам развития было предложено оптимизировать схему предоставления кредитов.

По инициативе России в повестку дня был внесен вопрос поиска источников долгосрочного финансирования инвестиций. По словам главы российского Минфина Антона Силуанова, таковыми могли бы стать пенсионные фонд и институциональные инвесторы, институты развития, прямые иностранные инвестиции и госфинансирование.

Что касается крупнейших финансовых структур, их предложено поставить перед выбором между дроблением или ограничением числа принимаемых ими рисков. Подобные идеи берут свое начало из 2007 – 2008 гг., когда крупнейшие банки, фонды и финансовые компании заигрались на рынках ипотечных бумаг и рискованных финансовых производных, что привело к грандиозному кризису. Предлагаемая идея кажется исключительно понятной и логичной, хотя четкого механизма ее исполнения на глобальном уровне до сих пор не озвучено.

Идея изменения квот различных стран в МВФ была поднята на щит одной из первых, сразу после появления "двадцатки", но с тех пор не имела никакого значимого продвижения с 2008 года. Удастся ли "двадцатке" реализовать ее на этот раз, не известно.

Главным итогом встречи можно считать договоренность воздерживаться от конкурентной девальвации валют, или так называемых валютных войн. В итоговом коммюнике говорится, что страны-участницы G20 не будут ориентировать свои обменные курсы в целях конкуренции, а также воздержатся от всех форм протекционизма при сохранении открытыми рынков. "Мы признаем, что чрезмерная волатильность финансовых потоков и беспорядочная динамика обменных курсов имеет негативные последствия для экономической и финансовой стабильности", – указывается в коммюнике.

Надо признать, что и это решение выглядит излишне декларативно и неоднозначно. В прямом или косвенном занижении стоимости собственной валюты заинтересованы практически все страны "двадцатки", так как это является одним из лучших способов поддержания их экспортного потенциала.

Многочисленные претензии в воспрепятствовании естественного роста курса юаня предъявляются Китаю. Несмотря на упреки со стороны США и международных институтов, Пекин продолжает проводить ту политику, которую считает нужной на данный момент времени. Искусственная девальвация является также одним из наиболее действенных способов выхода стран из долговых кризисов или дефляции. Некоторое время назад к подобным средствам вынуждена была прибегнуть Япония.

Все это относит решения, принятые на встрече G20, не столько к разряду новых и общих для всех правил, сколько к категории благих пожеланий.

Общее впечатление об итогах московского саммита "двадцатки" можно выразить старой пословицей о генералах, которые всегда готовятся к прошлым войнам. За глубокомысленными рассуждениями о глобальных материях не прозвучало ничего конкретного о решении таких проблем, как восстановление экономического роста в странах Южной Европы, судьба единой европейской валюты и возможная трансформация пирамиды американского долга.

"Двадцатка", претендующая на то, чтобы возглавить мировую экономическую революцию, в очередной раз умудрилась выпустить весь пар в свисток, закрепив за собой титул площадки для демагогии глобального масштаба.

Сергей СЕРЕБРОВ