В валютных войнах подразумевается политика, в результате которой кто-то обязательно выигрывает, а кто-то проигрывает. Однако это не всегда так - бывает, что выигрывают все, пишет британский журнал The Economist.

Министр финансов Бразилии в 2010 г. использовал термин “валютные войны”, говоря о проводимой ФРС политике количественного смягчения, которая, по его словам, привела к резкому укреплению национальных валют других стран. Недавно журналисты и политики вновь вспомнили этот термин, но теперь уже по отношению к действиям японского правительства и Банка Японии, которые в борьбе с сильной иеной начали проводить агрессивную кредитно-денежную политику, пишет британский журнал The Economist.

Под словом “война“ подразумевается политика, в результате которой кто-то обязательно выигрывает, а кто-то проигрывает: Америка и Япония пытаются ослабить свои валюты для стимулирования экспорта и ограничения импорта, что в свою очередь переориентирует спрос от их торговых партнеров к ним самим. “Солдаты” валютных войн обычно в качестве подтверждения своей позиции вспоминают 1930-е гг. С их точки зрения, страны, которые тогда отказались от золотого стандарта, получили де факто девальвацию, что толкнуло соседние страны провести ответную девальвацию, а весь мир в итоге оказался в воронке протекционизма и экономического самоуничтожения.

Однако сравнение нынешней ситуации с событиями 1930-х гг. по меньшей мере некорректно. Но чтобы лучше понять это, давайте проанализируем, как кредитно-денежная политика влияет на торговый баланс и валютный курс.

Обычно центральный банк проводит политику количественного смягчения с помощью снижения краткосрочных процентных ставок. Когда ставка опускается до нуля, он может скупать долговые инструменты, то есть проводить QE, или устно обещать сохранить краткосрочную ставку в течение длительного времени, или может повысить ожидаемый уровень инфляции. Все эти обычные и нетрадиционные действия приводят к одному результату: при снижении реальной (с поправкой на инфляцию) процентной ставки стимулируются внутренний спрос и потребление.

Америка, Великобритания и Япония придерживаются подобной политики, хотя лишь Япония открыто заявляет о необходимости повышения инфляции. Америка и Великобритания не хотят говорить об этом публично.

Ослабление валюты происходит двумя способами. Во-первых, более низкая процентная ставка снижает ожидаемый возврат по валюте, и она становится дешевле. Это стимулирует экспорт и снижает импорт, увеличивая при этом торговый баланс. Во-вторых, более высокая инфляция снижает реальную стоимость валюты, что приводит к естественному ее обесцениванию.

Если бы наш рассказ на этом завершился, то “солдаты” валютных войн были бы правы. Но это еще не конец. Основная цель снижения фактической процентной ставки - стимуляция потребления и увеличение инвестиций, которые, как правило, приводят к повышению, а не уменьшению импорта. Если это происходит с либерализацией налогово-бюджетной политики (что мы видим сейчас в Японии), импорт растет еще быстрее. Таким образом, количественное смягчение может отражаться на торговых партнерах как позитивно, так и негативно; это зависит от объемов торговли страны, взаимозаменяемости собственного товара с товарами конкурентов и от того, насколько чувствителен внутренний спрос к более низким ставкам.

Все это означает, что это не политика, в результате которой кто-то обязательно выигрывает, а кто-то проигрывает; количественное смягчение повышает ВВП страны намного быстрее, чем какие-либо улучшения в торговом балансе. Есть и другие побочные эффекты. Более низкая процентная ставка в одной стране, как правило, приводит к тому, что инвесторы начинают искать более высокий возврат в другом месте, понижая процентные ставки другой страны и повышая цены на ее активы. На фоне смягчения международного валютного рынка стимулируется рост, хотя это, возможно, не очень хорошая новость для тех стран, где борются с излишним спросом и высокой инфляцией.

Для того чтобы определить, имеет ли QE позитивное или негативное воздействие на торговых партнеров, необходимо провести оценку по всем этим критериям.

В 2011 г. МВФ заключил, что воздействие первого раунда количественного смягчения ФРС на торговых партнерах было чрезвычайно положительным, в то время как второй раунд уже был менее положительным. И хотя, по мнению экспертов МВФ, слабый доллар негативно отражается на мировой экономике, это ничто по сравнению с позитивным эффектом низкой процентной ставки и резким ростом цен на акции.

Что касается событий 1930-х гг., которые так часто вспоминают в качестве отрицательного примера, то они демонстрируют совсем другое. Еще в 1980-х гг. профессор Калифорнийского университета Барри Эйхенгрин убедительно показал, что те страны, которые первыми отказались от золотого стандарта, намного быстрее вышли из депрессии, чем те, кто продолжал придерживаться золотого курса. По мнению Эйхенгрина, чем больше стран откажутся от золотого курса, тем больше пользы для их экономик: “То, что сегодня называется валютными войнами – было частью решения проблемы, а не частью проблемы”.

Если проводить параллель с сегодняшним днем, то вывод следующий: если у стран курс валют увеличивается из-за иностранного смягчения кредитно-денежной политики, то им также следует проводить политику QE (но, разумеется, только при условии, что у них слабый спрос и низкая инфляция). Именно поэтому количественное смягчение США и укрепление иены стали главными причинами того, что премьер-министр Японии Синдзо Абэ призвал Банк Японии проводить более агрессивную борьбу с дефляцией.