В мире идет валютный передел. Но на авансцену выходят совсем не те страны, которые громче всех заявляют о намерении сделать свои денежные единицы резервными валютами. Статус рубля как глобальной резервной валюты, кажется, стал фетишем для российских властей. Но в Москве путают причину со следствием: высокое звание – лишь побочный эффект мощной и диверсифицированной экономики. Так, в нынешнем году список валют, упоминаемых МВФ в отчете о структуре мировых резервов, должен пополниться двумя новичками. К лику резервных будут причислены канадский и австралийский доллары.

Между тем ни Канада, ни Австралия не прилагали к этому никаких особых усилий. К тому же новый статус может оказаться не только благом, но и угрозой для экономик этих стран. Стоит ли рублю стремиться к вожделенным лаврам «резервистов»?

ПОЛЗУЧИЙ СДВИГ

В чем сегодня центробанки мира держат свои валютные запасы? Существующая статистика показывает важную тенденцию: мир медленно, но верно берет курс на валютную многополярность, отказываясь от традиционных валют в пользу новичков. С 1999 года МВФ приводит в отчете Currency Composition of Official Foreign Exchange Reserves (COFER) доли пяти валют, на которые приходится основная масса мировых резервов: американского доллара, евро, японской иены, британского фунта стерлингов и швейцарского франка. На шестой строке – прочие валюты. Доллар США по-прежнему вне конкуренции, хотя его вес снижается – с 71% в 1999 году до 61,8% в третьем квартале 2012-го. Несмотря на хронические дефициты и долговые проблемы Соединенных Штатов, «американец» вряд ли в ближайшем будущем сдаст свои позиции. Ему просто нет альтернативы – валюты, которая сравнилась бы с ним по степени распространения, ликвидности и уровню доверия.

Одно время на эту роль прочили евро, однако европейский долговой кризис сильно подточил стабильность единой валюты. Ее доля в запасах также сокращается – с 27,7% в 2009 году до 24,1% в третьем квартале 2012-го. Доли иены, фунта стер лингов и швейцарского франка последние пару лет изменялись мало. А вот вес «прочих валют» заметно увеличился – с 1,3% в 2001 году до 5,5% сегодня. Именно в их пользу проистекает пере распределение в мировых государственных кубышках. Причем быстрее уходят из традиционных валют развивающие ся страны: у них доля «прочих» в третьем квартале 2012-го составила 6,6 против 4,6% у развитых. Учитывая, что многие развива ющиеся страны держат в секрете структуру своих резервов, в реальности этот процент может быть и выше. И скорее всего, рост категории «прочие» во многом обеспечили канадский доллар, «луни» (название птички, изображенной на монете в 1 доллар), и австралийский доллар, «оззи» (так именуют себя жители Австралии). В отчете COFER за первый квартал нынешнего года они должны появиться отдельной строкой.

НОВЫЕ РЕЗЕРВНЫЕ

Де-юре никаких резервных валют не существует. После отмены Бреттон-Вудской системы американский доллар утратил роль мировых денег, которую делил с золотом, и с 1976 года мы живем при Ямайской валютной системе. Ее суть в свободной конвертации национальных денежных единиц, ни одна из которых не имеет официального статуса резервной. Однако неофициально высшую ступень в валютной иерархии по-прежнему занимает доллар США – именно он продолжает обеспечивать львиную долю платежей в глобальной экономике. Такова сила инерции, превращающая доверие в привычку. Ведь как раз с доверия начинается выход национальной валюты на мировой уровень, где она кропотливо зарабатывает репутацию надежной и востребованной в международных расчетах. Только тогда она начинает рассматриваться как средство, в котором можно хранить самое дорогое – государственные официальные резервы.

«МВФ не может назначить валюту резервной, – говорит главный валютный стратег TD Securities Шон Осборн. – Это прерогатива рыночных сил и медленных изменений во времени. Доллар США шел на смену британскому фунту стерлингов в качестве глобальной резервной валюты в течение 1930–1940 годов». Любая валюта, если она свободно конвертируема, ликвидна и фундаментально сильна, может стать резервной, считает эксперт. А руководитель направления по макроэкономике банка «Петрокоммерц» Дмитрий Харлампиев приводит еще одну ключевую характеристику – относительно высокий или стабильно растущий вес в обороте мирового валютного рынка. «Луни» и «оззи» отвечают этим качествам. МВФ просто признал факт.

«Луни» и «оззи» – свободно конвертируемые валюты двух довольно крупных экономик, по размеру ВВП занимающих соответственно 11-е и 12-е места в мире. Канада и Австралия имеют высший кредитный рейтинг ААА – редкость по нынешним временам, делающая их гособлигации привлекательным приобретением. Ведь не уступая американским долговым обязательствам в надежности, они выигрывают в доходности. Если говорить о 10-летних бондах, то на середину января доходность американских долговых бумаг составляла 1,84% против 1,94% у канадских и 3,44% у австралийских. Обе страны ведут взвешенную бюджетно-налоговую и монетарную политику, что помогло им относительно безболезненно преодолеть кризис. Австралия вообще не показывала падения ВВП на протяжении 21 года! Что же до популярности, то Дмитрий Харлампиев приводит стати стику Банка международных расчетов: доля «луни» в операциях на Forex за три года (данные на конец 2010-го, так как отчет публикуется раз в три года) выросла на 0,5% – до 2,7%, а доля «оззи» увеличилась на 0,5% – до 3,8%.

НЕ ТАКИЕ УЖ И СЫРЬЕВЫЕ

Считается, что своей популярностью оба «других» доллара обязаны имиджу сырьевых валют. Но из-за неопределенности с восстановлением роста мировой экономики зависимость Канады и Австралии от экспорта природных ресурсов создает немалые риски. Хотя Михаил Крылов, ведущий аналитик «Альпари», считает, что это утверждение относится лишь к экс порту энергоносителей. «Уязвимость «луни» ограничивается четвертью экс порта Канады, которая приходится на нефть и газ, а больше четверти вывоза за рубеж – это металлы, сельхозпродукция и лес, – говорит эксперт. – «Оззи» напрямую зависит только от цен на металлы, а они вполне могут вырасти за счет спроса если не из КНР, то из США или стран Юго-Восточной Азии».

Кстати, кросс-курсы «канадца» и «австралийца» к доллару США показывают намного большую корреляцию со своими страновыми фондовыми индексами, а не с сырьевыми. Так, за последние пять лет корреляция «луни» и «оззи» с глобальным сырьевым индексом S&P GSCI составляла 0,34 и 0,20 соответственно, тогда как «луни» с индексом MSCI Canada – 0,9, а «оззи» с MSCI Australia – 0,82. И что важно, в капитализации этих фондовых индикаторов лидирует совсем не сырьевой сектор, а финансовый – 34,6% в MSCI Canada и 47,7% в MSCI Australia. Камилла Саттон, главный валютный стратег и управляющий директор Scotiabank, убеждена: курс «канадца» сегодня больше реагирует не на сырьевую зависимость экономики, а на приток капитала, привлеченного политикой центробанка. Причину же высокой корреляции с фондовым рынком она видит в том, что на макроуровне у динамики валюты и рынка ценных бумаг одни и те же движущие факторы – состояние экономики и перспективы ее роста, а также характер денежно-кредитной политики.

Это мнение разделяет и Дэвид Блум, глава подразделения по глобальной валютной стратегии HSBC. «Привлекательность канадского доллара зиждется на трех факторах, крайне важных в посткризисном мире: возросший спрос на кредитное каче ство, завязка на сырьевые рынки и последовательная денежно- кредитная политика, направленная на поддержание стабильности национальной валюты, – пишет он. – Последний фактор особенно сильно играет на укрепление «луни»: в мире, где большинство центробанков берут курс на ослабление национальных валют, чтобы стимулировать экономический рост, инвесторы неизбежно тянутся к крепким валютам». А в Канаде более двух лет процентная ставка держится на уровне 1%.

Тянутся они и к «оззи», чье укрепление на фоне постоянного притока капитала уже стало проблемой для Резервного банка Австралии. Чтобы подстегнуть рост экономики за счет ослабления валюты, он с ноября 2011-го снизил ставку с 4,75 до 3%, но пока ему удается лишь сдерживать ее дальнейшее укрепление.

Правда, в HSBC австралийский доллар считают не защитным, а рисковым активом, на котором инвесторы решили заработать в период наводнения рынков дешевыми деньгами. По мнению г-на Блума, снижение аппетита к риску будет для «оззи» серьезным ударом. Особенно если учитывать ослабление и другого фактора поддержки: на нет сходит бум иностранных инвестиций в горнорудную промышленность Австралии.

СОМНИТЕЛЬНОЕ ПРЕИМУЩЕСТВО

Получается, что обретение валютой резервного статуса создает для страны-эмитента не только преимущества, но и проблемы.

Валери Жискар Д’Эстен, еще будучи министром экономики и финансов Франции, назвал возможность США в одиночку эмитировать резервную валюту чрезмерной привилегией. Компания McKinsey решила это проверить. Оказалось, что выгоды действительно существуют. Главные из них – это доход от сеньоража (беспроцентный заем за счет печати долларов для нерезидентов) и низкая цена заимствования как для государства, так и для его граждан. Но есть и проблемы. Внешний спрос на доллары и долларовые активы как на самые надежные и ликвидные ведет к переоцененности валюты, что осложняет жизнь местным экспортерам и снижает конкурентоспособность местной продукции в сравнении с импортом. Потери от укрепления доллара делаются еще больше в кризисные годы, когда он становится прибежищем для капиталов, ищущих тихой гавани. Тогда ущерб, проистекающий из резервного статуса, чуть ли не полностью съедает его «резервные» преимущества.

Новый статус «луни» и «оззи» может подтолкнуть дальнейшую диверсификацию не только госрезервов, но и частных портфелей. Дополнительный спрос на эти валюты спровоцирует их укрепление, что негативно отразится на экспортно ориентированных экономиках Канады и Австралии. Да и массированный приток капитала грозит возникновением пузырей на рынках местных активов. «Австралийский и канадский доллары продолжат выполнять роль альтернативных резервных валют, однако в силу ограниченной ликвидности и небольшого размера национальных долговых рынков они не смогут поглотить значительного притока капитала и подвергнутся риску внезапного и существенного падения, если вдруг управляющие резервами в них разочаруются», – считает Джон Харди, валютный стратег-консультант брокерской компании Saxo Bank.

КТО СЛЕДУЮЩИЙ?

Все опрошенные эксперты сходятся во мнении, что решение МВФ детализировать в COFER долю активов, размещенных в канадских и австралийских долларах, отражает важную тенденцию: монетарная политика США и долговой кризис в еврозоне все больше беспокоят центробанки мира. И те хотят снизить риски, увеличивая присутствие валют других стран.

Центробанки принимают решение о валютной структуре резервов, опираясь на статистику мировой торговли, динамику курсов, емкость рынка ликвидных активов, номинированных в определенной валюте, и желание страны-эмитента способствовать интернационализации своей денежной единицы. Исходя из этих критериев, после австралийского и канадского долларов в очереди на резервный статус могут стоять южнокорейская вона, сингапурский доллар и шведская крона. Если в Китае пойдут на либерализацию валютного режима и создадут емкий рынок госдолга, то в отчетах COFER мы непременно увидим и юань.

А есть ли шансы у российского рубля войти в клуб избранных? Амбиции наших властей давно известны, но чем они подкреплены? Подобно «канадцу» и «австралийцу», российский рубль также называют сырьевой валютой, и это действительно валюта страны с сырьевой экономикой, драматично завязанной на цену нефти, тогда как Австралия и Канада – хорошо диверсифицированные и устойчивые экономики с высшим рейтингом надежности. О каком доверии иностранцев к рублю можно говорить, если Россия в коррупционном рейтинге Transparency International в 2012 году заняла 133-е место, а в рейтинге Doing Business за 2013-й – 112-е? Рубль в мировой валютной иерархии явно далек от резервных вершин.

СЕКРЕТНЫЕ РЕЗЕРВЫ

Главный источник статистики о золотовалютных резервах – МВФ, который каждый квартал публикует отчет COFER. Согласно последним данным, на конец третьего квартала 2012-го мировые валютные резервы составляли 10,8 трлн долларов. Такова совокупная государственная «заначка» 34 развитых и 109 развивающихся стран, которые на добровольной основе отчитываются перед фондом.

Причем активнее всего жирок наращивают развивающиеся страны. С 1990 года их запасы выросли в 10,8 раза (у развитых стран – в 3,3 раза), а доля в мировых резервах увеличилась с 37 до 66%.

Только вот в чем именно государства хранят свои сбережения? Мы знаем о валютной структуре только 56% резервов, или 6 трлн долларов. И если развитые страны демонстрируют в этом вопросе относительную прозрачность (известны подробности о 89% их резервов), то во что вложены средства «молодых» экономик, известно лишь на 39%. А ведь именно политика последних была бы особенно интересна, учитывая скорость, с которой они увеличивают объем своих запасов. Китай, обладающий крупнейшими резервами в мире, вообще не фигурирует в отчетах МВФ.

ЗАКРОМА РОДИНЫ

Сегодня Россия на четвертом месте по величине золотовалютных резервов. На начало года их размер составил 537,62 млрд долларов. На историческом максимуме, приближаясь к 600 млрд долларов, они находились летом 2008-го. Однако в период кризиса Центробанк был вынужден пустить значительную их часть на мягкую девальвацию рубля и поддержку экономики. В структуре российской «заначки» 90,5% приходится на валютные активы, более 85% которых инвестированы в госбумаги США, Франции, Германии и Велико британии, а также в депозиты в центральных банках. Валютная структура резервов выглядела так ( информация ЦБ РФ на 30 июня 2012 года): доллар США – 46%, евро – 41%, британский фунт стерлингов – 9,1%, канадский доллар – 1,4%, японская иена – 1,2%, СДР ( условная валюта МВФ) – 1%, австралий ский доллар – 0,3%.

В сравнении со структурой резервных активов других стран валютный состав российских резервов отличается заметно меньшей долей доллара США (в среднем в мире – около 62%) и более весомой ролью евро (в среднем – около 25%), что частично объясняется преобладанием европейских партнеров в отечественной внешней торговле. В середине прошлого декабря первый зампред ЦБ Алексей Улюкаев объявил, что на конец года доля «оззи» в валютных активах составила 1,5%. Вес канадского доллара достиг 3,5%.

Оксана Антонец