Один из самых обсуждаемых вопросов последних месяцев – хватит ли России валютных резервов, чтобы выдержать отлучение от западных рынков капитала? Однако вместо того чтобы напрямую отвечать на него, зададимся другим вопросом: можно ли считать нормальным, что еще до украинского кризиса Российское государство направляло львиную долю своих огромных резервов на кредитование правительств стран Запада, зарабатывая на этом не более 0,5% годовых? А контролируемые им банки и предприятия там же заимствовали валюту под 4–5% годовых? Теперь, после введения против России секторальных санкций, они вовсе лишены возможности заимствовать капитал у американских и европейских инвесторов.

В то же время наше государство продолжает «сберегать» валюту за рубежом. Как разрешить это противоречие и есть ли в сложившейся ситуации хоть какой-то позитив для России?

Черный день настал

Со времени глобальных потрясений 2008-го валютные запасы государства сократились, к примеру, снижение их объема мы наблюдаем на протяжении большей части нынешнего года. Это вселяет в людей опасение, что страна все менее и менее устойчива к внешним шокам. Доходит до абсурда: когда в начале августа Банк России заявил о готовности поддержать отечественные банки, ставшие жертвами секторальных санкций, алармисты забили тревогу – если сейчас раздать то немногое, что осталось, экономика окажется беззащитной.

Но для чего еще копятся запасы на черный день, если не для их растрачивания в этот самый день? Он наступил, и пришло время пустить в дело хотя бы часть резервов. Тем более что они, даже сократившись, остаются огромными. В мировой практике минимально достаточным считается объем международных резервов государства, которого хватит на покрытие импорта товаров и услуг в течение трех месяцев. Российские резервы, в середине года составлявшие почти 480 млрд долларов, превышали среднемесячный объем импорта за последние 12 месяцев более чем в 12 раз.

Между тем в последнее время импорт снижается: так, в первом полугодии страна потратила на закупку чужих товаров на 5% меньше средств, чем за аналогичный период прошлого года. Выручка от экспорта российских товаров при этом выросла на 1,6%. Иными словами, «нормативная» потребность в резервах сокращается.

Валютная заначка государства более чем на 100 млрд долларов превышает общий внешний долг правительства и подконтрольных государству компаний и банков (в сумме – около 375 млрд долларов на начало апреля; с тех пор эта цифра вряд ли выросла, ведь бизнес практически не привлекает новых долгов и исправно погашает старые).

Собственные резервы есть и у бизнеса. Аналитики агентства Fitch Ratings, считающие, что России хватит ресурсов, чтобы пережить дефицит внешнего финансирования, приводят такие цифры. В середине нынешнего года обязательства банков перед зарубежными кредиторами составляли 207 млрд долларов, из которых 20 млрд – валюта на клиентских счетах, размещенная в основном иностранными «дочками» российских компаний. В противовес этим обязательствам банки имели 70 млрд долларов в виде остатков на корсчетах и прочих краткосрочных (до трех месяцев) размещений валюты в иностранных банках. А общий объем внешних активов банков на 1 апреля 2014-го составлял почти 274 млрд долларов.

Умеренного оптимизма придерживаются и аналитики агентства Moody's Investors Service, заявившие по поводу влияния санкций на российских должников, что их «наличные средства и финансовые активы покрывают основные потребности в рефинансировании (обязательств перед внешними кредиторами)».

Плохие резервы

Весь отечественный бизнес должен иностранным кредиторам около 650 млрд долларов. Надо учитывать, что этот долг примерно на 30% состоит из обязательств перед родственными структурами, зарегистрированными в офшорах. Казалось бы, это явно свидетельствует, что зарубежные финансовые рынки играют роль органов кроветворения для российской экономики.

Однако львиная доля долга, более 500 млрд, была сформирована еще до потрясений 2008 года. Как получилось, что при тогдашнем невероятном росте доходов от экспорта сырья, которое все дорожало и дорожало, корпоративная Россия шла за деньгами к иностранцам? Причина проста: правительство и Центробанк сообща изымали у экспортеров «лишнюю» валюту и размещали ее не в российские активы, а именно в облигации правительств США и ведущих стран Европы (на них исторически приходится 80–90% всех наших международных резервов).

В основе такой политики лежало убеждение, что страна не заслужила избытка валюты: ее оказалось внезапно много не потому, что россияне начали больше работать на экспорт, а потому, что по независящим от нас причинам выросли цены на сырье. И если оставить валюту в распоряжении бизнеса и потребителей, то она будет топливом для разогрева экономики, который при неизбежном падении цен на сырье закончится крахом.

Но пока правительство и Банк России, управляющий и своими резервами, и резервами правительства, копили валюту, компании и банки, буквально вытолкнутые родным государством на западные рынки, набирали долги, возвращая «законную» валюту в Россию. Министерство финансов выводило валюту за рубеж, а «министерство нефти и газа» в лице «Газпрома» и «Роснефти» занимало ее. Банк России выводил, а почти полностью контролируемая им Группа ВТБ занимала.

Импортозамещение капитала

Россия подобна предпринимателю, который одним полушарием мозга решил отнести свои капиталы в банк на вклад под 7–8% годовых, а другим – взять кредит на развитие бизнеса под 20%. Надо было либо приватизировать госкомпании и банки, либо, раз они остались под контролем государства, давать им деньги напрямую. «Золотая середина» в данном случае оказалась дырой.

В течение последних трех лет, предшествовавших украинскому кризису, госкомпании и банки занимали доллары и евро примерно под 4–6% годовых. Для сравнения, согласно отчету Банка России, доходность его вложений в американские и европейские инструменты (гособлигации) в 2013-м составила 0,04–0,25% годовых, в 2012-м – 0,3–0,5%, в 2011-м – 0,7–1,5%. Причем на большее Банк России и не рассчитывал, прекрасно зная о последствиях политики «нулевых процентных ставок», проводимой монетарными властями ведущих развитых стран.

Получается, что за счет такого «финта» капиталами Россия фактически дарит западной финансовой системе безо всяких оснований маржу примерно в 4 процентных пункта – свыше 15 млрд долларов в 2013 году исходя из оценки внешних активов и пассивов всего госсектора. Что страшного произойдет, если те же самые доллары и евро будут поступать на счета госкомпаний не от внешних кредиторов, а от внутреннего – Банка России? Тем более что сейчас это будет валюта не «вместе», а «вместо» западных капиталов.

Федрезерв США не стесняется роли «кредитора последней инстанции», щедро финансируя американскую экономику ради предотвращения ее краха. Сегодня правительство и частные финансовые институты должны ему 4,4 трлн долларов, что эквивалентно 25% ВВП, ожидаемого по итогам 2014 года. В Японии аналогичный показатель – 50% ВВП. У нас же участие Банка России в поддержке экономики (речь о 5,4 трлн рублей, выданных банкам на конец июля) составляет всего 7,4% ВВП. Если бы регулятор направил на капитальную поддержку отечественной финансовой системы хотя бы сотню миллиардов долларов, упомянутый показатель не превысил бы 14% ВВП. Причем в нашем случае речь идет даже не о том, чтобы «нарисовать» рубли, а о трате заработанных денег.

С учетом того что Россия продолжает зарабатывать на экспорте товаров и услуг гораздо больше валюты, чем тратит на импорт, изменение политики Центробанка означало бы, что вопрос о достаточности внутренних капиталов для развития экономики можно снимать с повестки дня. Беспокоиться пришлось бы исключительно о доступе к передовым зарубежным технологиям, впрочем, это уже другая задача. Не будем забывать, что лишь мизерная часть тех капиталов, которые Россия занимала у иностранцев, направлялась на покупку технологий.

В принципе, до сих пор наши власти не демонстрировали способности кардинально менять курс, все время плутая в поисках оптимального баланса. Но так было в мирное время. А как может повести себя Кремль в условиях, когда его пытаются загнать в угол, мы уже поняли по истории с Крымом и по первым ответным санкциям против Запада.

Михаил Лосев