Такого в истории российской финансовой системы еще не было. ЦБ поднял свою ключевую ставку под покровом ночи и сразу на 650 базисных пунктов — до 17 процентов годовых. Понятно, что если бы он сделал это днем в понедельник, экономике было бы не миновать обвала еще вчера. А самому руководству Банка России политического скандала. Впрочем, то, что не произошло в понедельник, теперь развернется в ближайшие дни. Ночь с 15 на 16 декабря навсегда войдет в историю российской финансовой системы. 16 декабря около часа ночи на сайте Центробанка появилось сообщение о беспрецедентном повышении ключевой ставки с 10,5 до 17 процентов.

Похоже, что у совета директоров ЦБ был трудный вечер: курс рубля в ходе биржевых торгов сильно просел по отношению к доллару и евро. Американская валюта выросла за день сразу на 6,27 рубля (до 64,45 рубля), единая европейская — на 6,59 (до 78,87).

В результате сегодня утром мы проснулись если не в другой стране, то в совершенно иной финансовой реальности. Большинство тех, кто накануне усердно «молотил» валюту на бирже, уже спали. И в этом смысле контратака регулятора застала их врасплох. Даже если кто-то из рублевых «медведей» бодрствовал, подбивая баланс славной понедельничной битвы, — у них все равно не было возможности прокредитоваться по старым ставкам для того, чтобы на следующий день двигать доллар и евро к новым рекордам.

Банк России обосновывает это решение «необходимостью ограничить существенно возросшие в последнее время девальвационные и инфляционные риски». Однако такое решение порождает уже риски совсем иного рода — рецессию, банкротства и рост безработицы.

Чем больше лихорадит рубль — тем меньше в биржевых новостях остается экономики. За последний год большинство населения страны побывали сначала военачальниками, потом — геополитиками. Теперь настала очередь «экономистов». Но именно из-за такой стремительной «популяризации» беспристрастную и непредвзятую оценку положения дел в отечественных финансах можно оставить за скобками. Экономика в России отныне становится функцией политики или, точнее, политтехнологий.

Что, впрочем, не отменяет монетизации кадровых или иных радикальных решений, принятых на фоне финансового «всенародного похмелья». Но число их бенефициаров будет так же мало, как и число тех, кто делает деньги на биржевых «русских горках», пока остальных незадачливых инвесторов с помощью специальных плакатов убеждают, что предстоящее столетие российской истории «поважнее фондового рынка».

Главу ЦБ Эльвиру Набиуллину сейчас не принято хвалить. Но, будем справедливы, в ее оценке, что 4-5 процентов к темпам падения рубля добавила паника населения, сложно усомниться. Разве что накинуть один-два процентных пункта с учетом понедельничного обвала, поскольку цитируемое набиуллинское заявление было сделано еще на минувшей неделе. Еще до того, как ОПЕК объявила об отказе сокращать добычу даже при 40 долларах за баррель и все отечественные «глубокие экономы» бросились скупать валюту с новой силой.

Нехитрую истину, что курс рубля — это производная от нефтяных котировок, теперь не твердит только ленивый. С пиковых значений в июле стоимость черного золота снизилась более чем на 40 процентов. Аналогичным образом повела себя и российская национальная валюта. И паника населения стала реальностью. Одни несли на биржу недавно привлеченные рубли, другие — кровно заработанные. В итоге вторые обеспечили первым очень неплохую маржу, позволяющую и с кредиторами рассчитаться, и в накладе не остаться. А сами «подносчики снарядов», в лучшем случае, остались при своих.

Премьер-министр Дмитрий Медведев, возможно, был не совсем точен в цифрах, но по сути не погрешил против истины, когда в недавнем телеинтервью вспомнил ситуацию 5-6-летней давности: «Часть наших людей побежала в обменники, естественно, для того чтобы как можно быстрее конвертировать рубли в другую валюту — в доллары, в евро. Но впоследствии произошло укрепление рубля, причем где-то приблизительно тоже на 25-30 процентов против тех значений, которые были достигнуты на пике ослабления рубля в 2009 году, и те, кто переложил свои накопления в доллары, в другую валюту, просто потеряли деньги».

Другое дело, что, пытаясь как-то отвадить граждан от валютных игр, глава правительства сказал «А», не сказав «Б». Ссылаясь на возможные потери покупателей долларов и евро при укреплении рубля, Медведев не стал никак обнадеживать тех, кто сейчас теряет на его ослаблении. Допустим, владельцы рублевых вкладов просто лишаются внушительной части своих сбережений. А обладателей ипотечных валютных кредитов не настолько много, чтобы об их долгах руководство кабинета министров беспокоилось так же, как и о платежеспособности крупнейших российских компаний.

Но как быть с бизнесом, которому непредсказуемая девальвация не оставляет никаких шансов на сколько-нибудь адекватное планирование и который, дабы минимизировать гипотетические убытки, вынужден устанавливать далеко не «рождественские» ценники или вообще переходить на «у.е»?

Когда по такому пути идут арендодатели, рестораторы, автодилеры, ритейлеры и т.п., это перестает быть исключительно проблемой «торгашей» и становится новыми дополнительными процентными пунктами к темпам инфляции. А потребители, глядя на такое ценовое пиршество, еще больше запасаются денежными единицами, в чьей покупательной способности не имели возможности усомниться.

В итоге, пытаясь разорвать замкнутый круг, Центробанк делает то, что он сделал минувшей ночью, — повышает ключевую ставку сразу на 6,5 процентных пункта. Стоимость займов, предоставляемых главным банком страны, теперь достигает 17 процентов годовых. А это значит, что еще более накладными становятся не только игры с валютой, но и вложения в любой бизнес, совершенно далекий от курса и бирж.

Если у девальвации были какие-то выгоды в виде снижения издержек экспортеров и оживления производств, нацеленных на импортозамещение, — высокая стоимость кредитов их перечеркивает. И «вклад» Центробанка в наступающую рецессию трудно переоценить. Но итоги перехода к плавающему курсу были бы намного менее плачевными, озаботься как сам банковский регулятор, так и правительство созданием механизмов для минимизации валютных рисков отечественного бизнеса. Не ограничиваясь при этом исключительно сырьевыми «национальными чемпионами».

Описанный выше механизм уже начал раскручиваться. Всего за один день государственные облигации федерального займа потеряли до 10 процентов своей стоимости. А корпоративные долговые бумаги упали более чем на 8 процентов. «Такое ухудшение конъюнктуры рублевого долга рынка может быть и гораздо больнее, чем ускорение девальвации рубля», — говорит заместитель генерального директора УК «Паллада» Александр Баранов.

Таким образом получается, что минувшей ночью ЦБ выбирал между плохим и очень плохим. На одной чаше весов стояла разрушительная для финансовой системы паника населения, с другой — прекращение экономического роста и рецессия. ЦБ решил пожертвовать экономическим развитием. А вот выбрал ли он в этой ситуации лучший вариант, увидим в самое ближайшее время.

Повышение ключевой ставки ударит и по населению. В ближайшее время мы больше не увидим ставок по потребительским кредитам ниже 30 процентов. Безработица, как полагают эксперты, может к весне вырасти до 10, а в отдельных отраслях и до 15 процентов. Зато упадут цены на недвижимость. Процентов на 40. А рейтинговые агентства почти наверняка снизят суверенный рейтинг страны до «мусорного». Впрочем, опрошенные «Лентой.ру» представители бизнеса надеются, что ключевая ставка в 17 процентов продержится недолго. И будет снижена после того, как падение цены на нефть прекратится. Вопрос, когда это произойдет?