Стоит ли Центральным банкам самостоятельно устранять пузыри на финансовых рынках или же дождаться пока они самостоятельно схлопнутся? Вокруг этого вопроса споры не утихают с начала мирового финансового кризиса в 2008 году.

Традиционная точка зрения, разделяемая, в частности, и бывшим председателем Федеральной Резервной Системы США Аланом Гринспеном, заключается в том, что любая попытка проколоть финансовые пузыри заранее обречена на провал. Лишь центральные банки могут лишь попытаться навести порядок.

Как отмечает в своей статье на Project Syndicate Бывший глава лондонской школы экономики Говард Дэвис, проколов пузырь можно задушить дополнительный рост экономики и дорого поплатиться за это, лишив часть населения страны социального благополучия.

В то же время экономисты Банка Международных Расчетов (БМР) придерживаются мнения, что издержки кризиса были слишком велики, а борьба с их последствиями довольно длительный процесс. На их взгляд, необходимо уже сейчас искать методы и возможность превентивной борьбы с кризисами путем целенаправленного "сдувания пузырей".

Ожесточенный спор между двумя сторонами продолжился в рамках недавней встречи Международного Валютного Фонда в Перу. Для любителей литературы, он напоминал отрывок из произведения "Путешествия Гулливера". Гулливер проживает войну между двумя племенами, которые воевали из-за разного подхода к разбиванию яиц, так называемая война "остроконечников" и "тупоконечников", в которой одно племя считает, что всегда стоит разбивать с острого конца, а второе племя решительно отстаивает свое мнение, что яйцо лучше ложится в ложку тупым концом.

Дискуссия и правда немного изменилась со времен 2008 года. Самое главное то, что в инструментарий политиков было добавлено макропруденциальное регулирование: проще говоря, теория, согласно которой есть смысл менять банковские требования к капиталу с учетом финансового цикла. Когда происходит быстрая кредитная экспансия, то может оказаться, что целесообразным подходом является увеличение потребности банков в капитале в качестве инструмента хеджирования против повышенного риска во время последующего сокращения.

Эти требования могут быть выше чем диктует микропруденциальный надзор (оценка рисков для отдельных учреждений). Таким образом, новые правила Базельского комитета, позволяют требовать от банков поддерживать так называемый контрциклический буфер дополнительного капитала.

Но если идея контрциклического буфера теперь является общепринятой, то как же мы относимся к "ядерному варианту" — проколоть пузырь: оправдано ли повышение процентных ставок в ответ на кредитный бум, даже если уровень инфляции может быть ниже целевого? И должны ли центральным банкам быть выделены конкретные цели для финансовой стабильности, которые не имеют ничего общего с целевым уровнем инфляции? Хайме Каруана, генеральный директор БМР и бывший управляющий в Банке Испании, ответил "да" на оба вопроса.

В Лиме, он утверждал, что так называемый "принцип разъединения", т. е. денежно-кредитная и финансовая устойчивость рассматриваются по-разному и поручены отдельным учреждениям, больше не имеет смысла.

Эти два подхода обязательно будут взаимодействовать, но Каруана утверждает, что это неправда, поскольку мы чересчур мало знаем о финансовой нестабильности, чтобы быть в состоянии действовать превентивным способом.

Каруана уверяет, что мы знаем столько же о пузырьках как и о причинах инфляции, и нужно признать, что центральные банки должны двигать процентные ставки по иным причинам, нежели для краткосрочного контроля ценовых трендов.

Во время заседания в Лиме традиционалистский контраргумент прозвучал со стороны члена правления Европейского центрального банка, Бенуа Керр. Керр утверждает, что любому центральному банку нужен очень простой мандат, который позволяет ему четко объяснить свои действия и нести ответственность за них. Так пусть центральные банки придерживаются принципа разделения "который упрощает нашу жизнь, мы не хотим сложный набор целей".

Для Керра, пытаться сохранить финансовую стабильность – это слишком сложно. Даже макропруденциальное регулирование имеет сомнительную важность: надзорные органы должны ограничиваться контролем отдельных учреждений, а с политикой на макроуровне пусть разбираются взрослые. Заместитель главы Банка Англии по рынкам и банкингу Немат Шафик пыталась позиционировать себя между этими противоположными аргументами. Она предложила, что стоит опираясь на три линии обороны против финансовой нестабильности.

Шафик утверждает, что микропруденциальное регулирование – это наша первая линия обороны: если все банки предоставляют кредит предусмотрительно, шансы коллективных эксцессов ниже. Но вторая линия обороны — это макропруденциальная манипуляция требованиями к капиталу, которые должны применяться везде или на выбранных сегментах рынка, таких как ипотечные кредиты. Ну а если все остальное потерпит неудачу, центральные банки могут менять процентные ставки, чтобы добиться финансовой стабильности. Учитывая то, что британский закон предусматривает, что регулированием капитала и процентными ставками занимаются два отдельных комитета – с разными членами – в Банке Англии, стратегия заместителя главы Шафик потребует некоторые умные политические и бюрократические маневры.

Огроманое количество исследований, анализа и обсуждений было посвящено причинам кризиса 2008 года и его последствиям. Поэтому кажется странным, что главные центральные банкиры по-прежнему так резко разделены по центральному вопросу финансовой стабильности. Все это время, проведенное в тайном конклаве в Базеле, опустошая легендарный винный погреб БМР, по-видимому, не способствовало приходу к консенсусу.

На мой взгляд, у Каруаны был лучший из аргументов в Лиме, а у Керра худший. Если придерживаться простой задачи в интересах спокойной жизни, даже если вы знаете, что она несовершенная, то в лучшем случае вы будете неуклюжими. Нам необходимо, чтобы наши центральные банки могли принимать сложные решения и умели балансировать между потенциально противоречащими целями.

Мы знаем, что они не всегда будут правы. Однако, их задача состоит в том, чтобы выучить урок крупнейшего кризиса за последние 80 лет, вместо того, чтобы, независимо от него, продолжать работать с политическими подходами, которые так явно потерпели полный провал.