В оценке перспектив российского рубля разделились даже крупнейшие банки страны. Так, аналитики инвестиционного подразделения Сбербанка (крупнейшего государственного) считают, что доллар по отношению к рублю ждет ослабление, причем не исключено, что резкое – на фоне подорожания нефти экспортеры могут начать сбрасывать валюту. А старший аналитик Альфа-банка (крупнейшего частного) Алан Казиев, напротив, ожидает скорого возвращения к курсу в 80 рублей за доллар. Самой главной угрозой финансовому рынку, впрочем, является не курс сам по себе, а то, с какой скоростью он изменяется.

Слишком слабая валюта невыгодна для населения и разгоняет инфляцию, слишком сильная – бьет по экспортерам и тянет вниз производство. Очевидная задача – выйти на компромисс. Однако аналитики подчеркивают, что гораздо хуже и сильного, и слабого рубля – высокая волатильность курса, который играет на руку валютным спекулянтам и препятствует формированию долгосрочных планов в реальном секторе. Таким образом, чем меньше промежуток между «высшей» и «низшей» приемлемой стоимостью рубля, тем лучше для экономики в целом.

Крепкий рубль крепче бьет

Текущий виток укрепления рубля весьма напоминает ситуацию годичной давности, когда, пережив шоковую девальвацию, национальная валюта быстро пошла в рост. Достигнув 18 декабря 2014-го пика в 67 рублей 79 копеек за доллар, официальный курс ЦБ к 20 мая 2015-го откатился до уровня 49 рублей 18 копеек за доллар, ставшего минимальным для прошлого года. Баррель нефти Brent стоил тогда 67,4 доллара.

Но уже в июне, после того как ЦБ понизил ключевую ставку до 11,5% годовых, стартовал следующий этап девальвации. К концу августа официальный курс превысил 70 рублей за доллар. В следующие два месяца национальная валюта несколько отыграла падение, поднявшись до уровня примерно в 61 рубль за доллар, но в середине октября вновь стала непрерывно дешеветь, скатившись 22 января 2016 года к историческому минимуму в 83 рубля 69 копеек за один доллар.

Одновременно происходило падение стоимости нефти до уровня 30 долларов за баррель и даже ниже, но уже в конце января нефть стала постепенно дорожать и к настоящему моменту колеблется в районе 45 долларов. Рубль же за последние три месяца отыграл у доллара более 18 пунктов: минимальное значение курса в этом году – 65 рублей 3 копейки – было зафиксировано 22 апреля. Курс рубля к евро за этот же период укрепился более чем на 16 пунктов – с максимума 89 рублей 85 копеек в середине февраля до 73 рублей 46 копеек в конце прошлой недели.

Важно отметить, что быстрое укрепление рубля прошлой весной вызвало недовольство экспортеров, для которых низкий курс национальной валюты является благоприятным фактором. Например, в апреле 2015 года РЖД зафиксировали почти двукратное превышение спада погрузки в сравнении с планом (2,7% против 1,5%), что объяснялось именно сокращением экспорта. Тогда же первый зампред комитета Госдумы по промышленности Владимир Гутенев направил руководству ЦБ РФ письмо, где говорилось, что Банк России не должен допустить чрезмерного укрепления курса. Финансовые власти с этой позицией согласились. «Укрепился, мы считаем, даже чересчур, слишком много», – заявил ровно год назад министр финансов Антон Силуанов, выступая с лекцией в Санкт-Петербурге.

Текущие расклады воспроизводят прошлогодние. Например, уже в марте российским зерновым экспортерам пришлось потесниться на одном из главных своих рынков – египетском: из-за укрепления рубля отечественное зерно стало менее конкурентоспособным в сравнении с более дешевым продуктом с Украины, из Румынии и даже Франции. В целом объем экспорта в первом квартале 2016 года составил на 34,3% меньше объема за тот же период 2015 года (59,3 против 90,2 млрд долларов). В то же время индекс промышленного производства в России в I квартале текущего года, по данным Росстата, снизился на 0,6% по сравнению с аналогичным периодом 2015-го.

Опять же, как и год назад, Минфин занял в отношении укрепления рубля отрицательную позицию. «Сегодняшний рост национальной валюты – ценовой, сырьевой, и в нынешних условиях он не нужен», – заявил несколько дней назад Антон Силуанов, подчеркнув, что не допустит дальнейшего роста курса рубля к доллару, если цены на нефть перешагнут отметку 50 долларов за баррель. Механизмом влияния на курс должно стать новое бюджетное правило, в соответствии с которым все доходы экспортеров нефти свыше 50 долларов за баррель будут изыматься в Резервный фонд.

В то же время глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев, похоже, не видит в укреплении рубля критических для экономики последствий. Прошлой осенью его прогноз среднего курса на 2016 год составлял 63,5 рубля за доллар. А в конце марта, выступая на съезде РСПП, он предположил, что до конца текущего года курс доллара будет оставаться на уровне «60 плюс». «Резко сократился отток капитала из России. За два месяца этого года в шесть раз меньше, чем в прошлом году. Это означает снижение давления на курс валюты», – пояснил он свое предположение.

Коридор в пределах третьей четверти

Из процитированных заявлений можно сделать вывод, что наиболее острые симптомы кризиса – резкое падение цен на нефть и ускорение оттока капитала из России – остались позади. Сдержанный оптимизм в оценке ситуации в экономике продемонстрировала и глава ЦБ Эльвира Набиуллина. По ее словам, последние данные по инфляции показывают, что она снизилась до 7,2% в годовом выражении, то есть примерно в два раза по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, и вернулась к уровням трехлетней давности. «Это приближает нас к достижению в конце 2017 года целевого уровня инфляции в 4%», – с удовлетворением отметила она.

Но есть и альтернативные объяснения тому, почему курс рубля за последние месяцы столь сильно укрепился. «Рост отражает специфические депрессивные тенденции, демонстрируя дальнейшее истощение ресурсов у субъектов российской экономики, – считает управляющий партнер компании «ФОК (Финансовый и организационный консалтинг)» Моисей Фурщик. – Довольно типичный объем продажи валюты экспортерами сейчас не может поглотиться другими участниками рынка. У населения нет рублевых излишков из-за снизившихся доходов, банкам не нужна валюта ввиду невозможности разместить ее с приемлемой доходностью, реальный сектор экономики не имеет возможности ни для увеличения закупок импортного оборудования, ни для формирования валютных запасов, а о существенном росте импорта вообще сложно говорить».

Естественно, такую ситуацию дополнительно пытаются обострять спекулятивные участники рынка, максимально сжимая пружину для последующего скачка курса, продолжает Фурщик. По его мнению, все это стимулирует государство к смягчению денежной политики, поэтому логично ожидать, что текущее снижение курса доллара скоро сменится новой волной его роста. «Мне кажется, что в нынешней ситуации более адекватным был бы курс около 75 рублей за доллар», – полагает эксперт.

«Над этой ценой стоит задуматься»

О высокой спекулятивной составляющей в движениях курса рубля говорит и независимый аналитик финансового рынка Александр Полыгалов. Об этом, по его словам, свидетельствует, к примеру, то, что текущие обороты на валютной бирже гораздо выше спроса на валюту и предложения валюты, чем требуется для реальной экономики. Главным же спекулятивным фактором является все та же волатильность курса.

«Это и есть пресловутый «валютный риск», – комментирует Полыгалов. – Просто представьте себе, что конечные рублевые цены на некоторые комплектующие или некоторые конечные товары импортного происхождения, а также рублевая выручка от экспорта – что все это колеблется в разные стороны с диапазоном в 23% за три месяца». «Насколько это «облегчает» экономическую деятельность хоть импортерам, хоть экспортерам, хоть производителям, хоть потребителям?» – задается он риторическим вопросом.

О крайне негативном воздействии высокой волатильности курса на экономику говорят и представители производственных компаний. По мнению вице-президента ГК «Арнест» Владимира Гурьянова, сегодня однозначно необходимо снижение волатильности, на которой зарабатывается спекулятивная прибыль в финансовом секторе, но которая губительна или как минимум неприятна для реального сектора, связанного с внешнеэкономической деятельностью. В то же время в условиях предельно либерального подхода к валютному регулированию попытка сгладить волатильность приводит к игре рынка против ЦБ, в этой игре ЦБ заведомо предсказуем, а значит – уязвим.

«Волатильность – это цена, которую мы все платим за отсутствие валютных ограничений. На мой взгляд, есть повод задуматься над этой ценой», – считает Гурьянов. Сбалансированной курсовой политики требует и еще одна «палка о двух концах»: дальнейшее усиление рубля поддержит импорт и ограничит развитие локальных производств, в том числе импортозамещающих, но в то же время Россия зависит от импорта по многим критическим позициям, включая инвестиционные товары – машины и оборудование.

Руководство Центробанка в целом согласно, что волатильность не идет на пользу экономике, но в качестве рецепта борьбы с ней предъявляет свою неизменную панацею – борьбу с инфляцией. В том, что ради достижения этой цели ЦБ готов принести жертвы в реальной экономике, не поступившись принципом «плавающего» курсообразования, сомнений нет. В том числе и потому Банк России не ожидает роста экономики, в базовом сценарии прогноз по снижению ВВП составляет 1,3–1,5%.

Николай Проценко