Напряжение вокруг КНДР идет на спад – «Трамп дал задний ход», ликуют те, кто еще вчера пугал новым Армагеддоном. За последнюю неделю вокруг Кореи нагнали такого страха, что народ серьезно обсуждал возможность удара США по КНДР, а то и начало ядерной войны. Теперь страсти начинают спадать, но остаются главные вопросы: что это было и зачем это было? В интервью телеканалу TMJ4 Дональд Трамп выразил надежду на мирное урегулирование нынешнего кризиса вокруг КНДР. Отвечая на вопрос, есть ли у американцев причины беспокоиться из-за возможности начала ядерной войны между Северной Кореей и США, он сказал: «Беспокоиться нужно всегда. Точно неясно, с кем мы имеем дело. Мы увидим, что будет. Ситуация очень, очень непростая. Надеюсь, что он (лидер КНДР Ким Чен Ын – ВЗГЛЯД) хочет мира, и мы хотим мира, и это значит, что будет найдено решение, однако надо посмотреть, что будет дальше».

По сути Трамп подтвердил отсутствие намерения ударить по КНДР – что он отказывался делать в предыдущие дни. В таком же ключе выступила в среду и постоянный представитель США при ООН Никки Хейли: «Северной Корее мы говорим: США не ищут столкновения, так что не пытайтесь его устроить».

А вице-президент Майк Пенс, находящийся в Японии, на конкретный вопрос о возможности прямых переговоров США с КНДР ответил: «думаю, не сейчас».

Ну и, конечно, самой обсуждаемой новостью стала информация The New York Times о том, что ударная группа ВМС США, которую возглавляет авианосец «Карл Винсон», изначально не шла к берегам Корейского полуострова, а направлялась в другую сторону. Она планировала принять участие в учениях с австралийскими ВМС в Индийском океане, а неверная интерпретация курса эскадры возникла в Белом доме из-за поспешности Пентагона. Даже последующее уточнение, что авианосец все-таки прибудет к берегам Кореи на следующей неделе, ничего не изменило – над Штатами в целом, и над Трампом, стали подтрунивать и издеваться.

Не только северокорейцы, заявившие, что ложные сведения об авианосце подтверждают то, что Вашингтон «блефует, когда говорит о «предупреждающем» акте против КНДР», но и китайцы, и японцы.

А кандидат в президенты от правящей партии Южной Кореи Хон Чжун Пхё заявил, что нецелесообразно судить о местонахождении авианосца США до получения точной информации, но заявление Трампа имело очень важное значение для национальной безопасности Южной Кореи – и «если это было ложью, Южная Корея не будет больше доверять тому, что говорит Трамп».

«Отступлению Трампа» тут же нашли множество объяснений. От того, что от удара по КНДР президента США отговорили японцы или южнокорейцы, до того, что стойкость и жесткий тон Пхеньяна отрезвили Вашингтон. Все это замечательно – но только в том случае, если бы Трамп и в самом деле собирался бить по КНДР. Но у него не было таких планов – и это подтверждается не только анекдотичной историей с «Карлом Винсоном», но и всем ходом событий. Из них видно, что Трамп преследовал совсем другие цели – но достиг ли он их?

Напомним, что корейская тема обострилась 8 апреля, после того как стало известно о походе авианосца и через сутки после удара США по сирийской авиабазе. Сам удар был нанесен в момент визита председателя Си Цзиньпина в США. Трамп рассказал китайскому лидеру о полете «Томагавков» за десертом – и, как он потом сам рассказал в интервью, внимательно наблюдал за его реакцией.

Си попросил переводчика еще раз повторить сказанное Трампом, а потом лишь высказал согласие с тем, что применять химическое оружие недопустимо (об этом, как о причине удара по авиабазе Шайрат, и говорил Трамп). Если в момент удара по Сирии были еще не до конца ясны главные цели Трампа – изменение внутриполитической повестки, избавление от имиджа «русского кандидата» или же игра с Китаем, – то события следующих дней показали приоритеты Трампа.

То, что он сразу же стал «расчесывать» корейскую тему, свидетельствовало о том, что на первом месте для него стоял Китай. И удар по Сирии, и грозные заявления о том, что «если Китай не сможет, мы разберемся с Северной Кореей», – все это делалось Трампом в рамках его игры с Китаем. Трампа не волновала КНДР – точно так же, как его не волнует Сирия или Украина, – его волновали отношения с Китаем. И для давления на Пекин он выбрал корейскую тему, начав блефовать и грозить Пхеньяну.

Понимал ли Трамп, что маршала Кима не запугаешь и шансов на отказ от испытаний и уж тем более от ядерной программы нет? Если у него хорошие советники – то несомненно. Понимал ли Трамп, что Китай не имеет возможности приказывать КНДР? Конечно. Понимал ли Трамп, что Пекин не будет «душить» Пхеньян ради того, чтобы угодить Вашингтону? Естественно. Так чего же добивался Трамп? Уважения и признания со стороны Си Цзиньпина.

Вся воинственная риторика в адрес КНДР, конечно, попутно помогала и решению внутриполитических задач Трампа. Он показывал американцам, что гораздо круче «слабака Обамы», и лишал контролируемую либеральным истеблишментом прессу возможности продолжать тему «бездарной и неуспешной администрации Трампа». Но именно отношения с Си Цзиньпином (и, косвенно, Путиным) были ключевой целью Трампа. Поднял ли он свой вес в глазах китайского лидера?

С одной стороны, Си увидел, что Трамп способен организовывать мощные пиар-компании и не боится поставить на уши полмира ради достижения нужного эффекта. С другой, китайцы изначально не верили в способность Трампа нанести удар по КНДР – хотя бы потому, что не считали его сумасшедшим. Так что вся игра Трампа была перед ними как на ладони – и точно так же все понимал и Владимир Путин. Чьи слова про «скучно, девушки» относились не просто к обвинениям Асада в использовании химического оружия, а ко всей комбинации Трампа. Президент России как бы говорил Трампу – мы видим, что ты готов на жесткие меры для создания нужной тебе атмосферы, но на нас это не производит серьезного впечатления, потому что мы понимаем твои истинные цели.

Поэтому все время корейского кризиса Путин и не делал никаких заявлений, предоставив Пекину, против которого и разыгрывалась карта, вступать в полемику с США.

Китай, с одной стороны, сознательно включился в американскую игру по нагнетанию – говорил об угрозе войны, выражал беспокойство нагнетанием страстей, призывал КНДР и США к сдержанности. Но при этом достаточно жестко предупредил, что те, кто провоцируют войну, не станут ее победителями. И это прямо было адресовано США.

Получить какие-либо уступки от Китая по корейскому вопросу Трампу не удалось. Как скажется нынешний кризис на его отношениях с Си Цзиньпином, покажет ближайшее время. Понятно, что и Владимир Путин сделал свои выводы из манеры Трампа. И если в психологическом плане китайский и российский лидеры будут вести себя с американским президентом по-разному, то политические выводы они сделают схожие.

И главным из них будет то, что курс на укрепление стратегического партнерства Москвы и Пекина будет теперь подвергаться все новым и новым испытаниям. Ведь карточный блеф Трампа – это лишь та форма, в которую он облекает новую стратегию США в отношениях с Москвой и Пекином. А точнее, хорошо забытую старую – автором которой вполне может оказаться Генри Киссинджер, бывший госсекретарь, проводивший сближение США с Китаем в начале 70-х. Сейчас Киссинджер консультирует Трампа – и наверняка объясняет ему, что для США принципиально важно вернуть себе инициативу в отношениях в рамках треугольника США – Россия – Китай. И приложить все усилия для того, чтобы двухсторонние отношения Вашингтона с Пекином и Москвой были лучше, чем между русскими и китайцами.

То, что российско-китайское сближение зашло так далеко, что у США нет шансов стать главным углом треугольника, американцев не остановит. Более того, своим агрессивным блефом Трамп может еще больше сблизить Путина и Си. Появившаяся на днях в «Хуаньцю шибао» (китайский официоз, второй после «Женьминь Жибао») статья «Отношения России и Китая должны быть непоколебимы» посвящена как раз отношениям трех стран:

«Вашингтон явно стремится взять под свой контроль весь треугольник Китай – Россия – США. В такой ситуации особенно важно поддерживать прочность и силу этих трехсторонних отношений. Причиной происходившего в последние годы динамичного развития российско-китайских отношений является давление США и Запада на эти страны, однако результаты этого развития вышли за рамки простой геополитической модели. И Пекин, и Москва ощутили на себе важность китайско-российских отношений и всестороннего стратегического взаимодействия и партнерства. Дальнейшее развитие отношений уже стало «стратегической привычкой» двух стран. Эти отношения стали для Китая и России не зависимым от внешней политики других стран стратегическим активом...

Стороны должны дорожить независимостью своих двусторонних отношений и ни в коем случае не позволить поддаться изменениям, на которые их толкает американский фактор и законы «рыночной конъюнктуры». Стратегическое взаимодоверие между Китаем и Россией требует постоянного поиска новых точек опоры и преодоления временных препятствий...

Когда в международной обстановке происходят серьезные изменения, Китай и Россия должны усилить связи и взаимопонимание, а также гарантировать постоянное укрепление стратегического взаимодоверия».

Если именно это и останется главным итогом «корейского кризиса», то получится, что Трамп добился прямо противоположного тому, на что рассчитывал.

Петр Акопов