В последний месяц отечественной экономике дают неутешительные прогнозы: международные рейтинговые агентства Standard & Poor's и Moody's ухудшили ожидания по экономическому развитию России в 2016 году. Вместо ожидавшегося ранее небольшого роста теперь предсказывают падение в 1,5-2,5 процента. Кроме того, Fitch ухудшил прогноз по ценам на нефть. С черным золотом как с локомотивом роста уже почти попрощались. Есть ли ресурсы, которые могут стать новыми драйверами? «Лента.ру» решила разобраться, почему прогнозы развития российской экономики так пессимистичны.

Суровые годы приходят

Согласно прогнозу Standard & Poor's от 25 февраля, российская экономика в текущем году упадет на 1,3 процента, а не вырастет на 0,3 процента, как предполагалось в прежнем прогнозе. Ранее, 18 февраля, Moody's напророчило падение ВВП на 2,5 процента — правда, и оптимизм этого агентства был большим: ожидался рост на 0,5-1,5 процента.

Полны пессимизма не только иностранные агентства, которые российские власти не раз обвиняли в ангажированности, но и ведомства РФ, отвечающие за экономическую политику. Так, по расчетам Минфина, обнародованным 15 февраля, к 2030 году ВВП России увеличится лишь на 13 процентов. Это значит, что за 15 лет экономика страны вырастет на такую же величину, как с 2011-го по 2013 год. При этом реальный размер внутреннего валового продукта восстановится до уровня 2014 года.

Пока все неудачи и удачи российской экономики связаны с ценами на нефть. Очевидно, что после снятия санкций с Ирана и усиления конкуренции на нефтяном рынке установится совсем иной уровень цен. Это отражено и в прогнозах агентств: 24 февраля Fitch резко ухудшил прогноз по ценам на нефть в 2016 году — с 45 до 35 долларов за баррель, а S&P понизило прогноз по среднегодовой стоимости барреля нефти Brent в 2016 году — с 55 до 40 долларов за баррель.

Сегодня экономические ведомства только констатируют ухудшение конъюнктуры и выдвигают свои прогнозы, которые также неутешительны. Как сказал президент Сбербанка Герман Греф, некогда занимавший должность министра экономического развития, «нашей экономике прописаны реформы».

Человек из команды бывшего министра — Андрей Клепач, отвечавший за макроэкономическое прогнозирование, полагает, что решение проблемы лежит в области экономического планирования. Об этом, в частности, говорится в научном докладе о стратегическом управлении экономикой в условиях «мировой турбулентности», который был подготовлен группой экономистов во главе с Клепачом для фонда «Диалог цивилизаций» под председательством бывшего главы РЖД Владимира Якунина.

Как отметил сам Якунин в ходе презентации, доклад не планируют передавать в правительство или президентскую администрацию, не предполагается и разработка на основе этих экономических исследований каких-либо законодательных или нормативных актов. По словам главного заказчика, полная версия текста «будет предоставляться по запросам», а если правительство решит что-то из положений текста использовать — заказчики «будут только рады».

Есть ли у нас план

Достичь роста только путем естественных рыночных сил нельзя, впрочем, как и чисто бюджетными мерами, убежден Якунин. Потенциальный дефицит средств в экономике оценивается группой авторов доклада минимум в 30-40 миллиардов долларов, или в 2 процента ВВП. Это примерно соответствует величине несвязанных средств Фонда национального благосостояния. Согласно расчетам ученых, инвестирование этих средств в эффективные проекты может повысить темпы роста российской экономики на 0,4-0,5 процента в год, а в среднесрочной и долгосрочной перспективе — на 0,8-1 процент. Вопрос только в том, где найти эти эффективные проекты и как оценить их эффективность.

Клепач считает, что для преодоления провала в российской экономике потребуется более 30 миллиардов рублей. Но эти деньги не должны, по его мнению, выделяться из бюджета путем обычных субсидий. Финансировать долгосрочные проекты, с точки зрения экономиста, в нынешних условиях не стоит чисто коммерческим или чисто бюджетным способом — для этого лучше всего подходят кредиты ВЭБа.

Одним из существенных элементов успеха Клепач считает правильную стратегию, однако российским властям не хватает адекватных прогнозов.

«Мы построили дом, в котором многие этажи недостроены, — рассуждает эксперт о современном состоянии российской экономики. — Мы начинаем проигрывать глобальную конкуренцию, нашей экономике угрожает стагнация».

Впрочем, ректор РАНХиГС Владимир Мау с Клепачом не согласен: «Стагнация российской экономики связана не с отсутствием стратегического плана». Ведь в Советском Союзе, который «выжал из плановой экономики все, что только можно», так ни разу и не удалось, по мнению Мау, разработать и воплотить в жизнь долгосрочный стратегический план.

Экономист убежден, что основным вызовом для России сейчас является демографическая проблема. Сокращение экономически активного населения — это то, что тормозит рост. Решений у этой проблемы может быть два: перемещение населения в те места, где возможно и необходимо стимулировать экономический рост, и внешняя миграция. Однако последняя мера, как показывает практика, ведет не к улучшению, а к ухудшению человеческого капитала. Что же касается наиболее нужного экономике креативного класса — эта прослойка истончается.

«Весьма показательным является то, где люди лечатся и учатся», — отмечает Мау. По этому показателю видно, что представители экономически активной группы людей стремятся покинуть страну.

Людей надо беречь

Декан экономического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова Александр Аузан отмечает, что человеческий капитал — это главный ресурс, который остается у России после ухудшения конъюнктуры на рынке энергоносителей.

«Нам нужна страна умных людей, — объясняет эксперт, — надо использовать наш человеческий потенциал, технологии, вовлекать в этот процесс новые элиты». В качестве одного из путей улучшения качества человеческого капитала Аузан видит развитие военно-промышленного комплекса.

Вопреки сложившемуся стереотипу о том, что вложения в ВПК отвлекают ресурсы из мирных отраслей, есть и иная точка зрения. Наоборот, наиболее технологичные и инновационные мирные отрасли развиваются в результате трансформации технологий военного назначения. Мало кто помнит, что интернет изначально возник как сеть для чисто военного использования, можно привести и массу других примеров. Другое дело, что эти вложения должны быть контролируемыми и достаточно прозрачными, а это условие трудно реализуемо, поскольку все, что касается оборонной отрасли, как правило, создается, внедряется и функционирует в режиме секретности.

Российские экономисты остаются оптимистами и верят в то, что в экономике России сохраняется «потенциал ускорения развития и превращения в одного из мировых лидеров роста», как говорится в докладе. Теоретики говорят о необходимости перехода к новым моделям управления, о формировании новой элиты и повышении доверия между государством и бизнесом. Однако события, происходящие в реальной жизни, пока не дают достаточного простора для фантазий о том, как это может быть воплощено. Поэтому, если прогноз сводится к ответу на простой вопрос, вкладывать ли деньги в российскую экономику, у большинства экспертов он пока отрицательный.

Григорий Коган