Уже скоро в России иссякнет нефть, а падение добычи начнется в 2020 году. С таким предупреждением выступил министр природных ресурсов и экологии Сергей Донской. «Лента.ру» разбиралась в том, как российская экономика отреагирует на разрушение фундамента из черного золота.

Холодная осень 44-го

Глава Минприроды назвал несколько любопытных цифр. Во-первых, он оценил объем запасов нефти в России в 29 миллиардов тонн (более 200 миллиардов баррелей). «Это те, которые теоретически можно извлечь из недр», — подчеркнул чиновник. В 2015 году в стране добыли примерно 505 миллионов тонн. С таким уровнем производства получается, что запасов хватит на 57 лет — до 2073 года.

Но вторая оценка, приведенная Донским, куда более пессимистична: «Объем доказанных запасов (о которых нам точно известно, где и сколько их, как извлекать), по оценкам экспертов, вдвое меньше, около 14 миллиардов тонн». Это только на 28 лет. То есть к 2044 году нефть может попросту иссякнуть.

Другая проблема заключается в том, что в общем объеме запасов растет доля трудноизвлекаемой нефти. По словам министра, ее выкачка требует развития технологий и серьезных финансовых вливаний. «Без новых открытий добыча традиционных запасов начнет снижаться уже с 2020 года», — предсказал Сергей Донской.

Шоковая терапия

Падение добычи нефти, как и падение ее цены, — это потеря денег государством и компаниями. Инвестиционная привлекательность отрасли в целом снижается, финансовые потоки идут в другом направлении, а структура ВВП меняется. Поэтому и обвал котировок, и истощение запасов — это еще и реальные шансы сломать нефтяную иглу. «Голландская болезнь» лечится двумя способами. Либо сознательной политикой государства, пускающего сырьевые деньги на развитие сторонних отраслей (обрабатывающей промышленности, сельского хозяйства, сферы услуг; так, собственно, и поступили в Нидерландах). Либо шоковой терапией.

К шоковой терапии прибегают, когда государство сталкивается с ресурсным кризисом (в нашем случае — дешевеющая нефть, снижение добычи, уменьшение запасов). Экономике в любом случае приходится адаптироваться к новым условиям, но происходит это с драматическим падением уровня жизни населения. Яркий пример — Венесуэла. Правительство Боливарианской Республики не проводило осознанную политику развития несырьевых отраслей, и теперь население пожинает горькие плоды: инфляцию в 720 процентов (прогноз МВФ на 2016 год), обвал национальной валюты (по оценке The Economist, разница между официальным курсом боливара и его стоимостью на черном рынке достигала в определенные моменты 10 000 процентов), дефицит продуктов питания (из-за проблем в сельском хозяйстве).

Премьер-министр России Дмитрий Медведев не зря радовался дешевеющей нефти. «Вот эти трудности, с которыми мы сейчас столкнулись, если бы их не было, то их надо было бы, наверное, придумать», — говорил он, подчеркивая, что Россия должна воспользоваться моментом и изменить структуру экономики.

Слова Сергея Донского об истощении запасов нефти — хороший повод в очередной раз задуматься о так называемых структурных реформах, без которых, по мрачному прогнозу Минфина, Россию ждет 15 лет застоя. Суть преобразований — диверсификация экономики. Звучит просто — реализуется с большим трудом.

Нефтяное изобилие

Эксперты, опрошенные «Лентой.ру», призывают не драматизировать ситуацию. Геологоразведка и современные технологии позволят добывать нефть еще долго. С другой стороны, Россия может столкнуться с сокращением производства в течение ближайших нескольких лет, что приведет к потере рынков.

Аналитик по нефтегазовой отрасли Райффайзенбанка Андрей Полищук в беседе с «Лентой.ру» признал реалистичной оценку Минприроды. «Но учитывайте, что речь идет о доказанных запасах. Это не значит, что нефть кончится через 28 лет», — говорит он. Аналитик уверен, что у российских компаний есть и технологии, и деньги на разработку трудноизвлекаемых запасов. Тем не менее объем добычи такой нефти будет небольшим, поскольку корпорации продолжат извлекать традиционные запасы. По мнению Полищука, ключевой риск для России заключается в снижении добычи. «Добыча в мире, скорее всего, не упадет. Соответственно, мы будем терять долю на рынке нефти», — считает он.

«Интерпретировать надо аккуратно: то, что доказанных запасов хватит на 28 лет, не значит, что в России к этому времени совсем закончится нефть», — говорит начальник Управления по стратегическим исследованиям в энергетике Аналитического центра при правительстве России Александр Курдин. Доказанные запасы падают в результате добычи, но растут за счет геологоразведки, напоминает он. Эксперт рассказал «Ленте.ру», что российские нефтяники обладают необходимыми технологиями: горизонтального бурения, гидроразрыва пласта, работы на шельфе — для разработки трудноизвлекаемых запасов. «Технологии есть, в том числе благодаря сотрудничеству с иностранцами», — констатирует он. Ну а наличие средств на такие проекты зависит от цен на нефть.

Александр Курдин также отмечает, что падение уровня добычи в РФ прогнозируется не первый год, но до сих пор наблюдался только рост. Действительно, по последним данным Центрального диспетчерского управления (ЦДУ) ТЭК, в феврале Россия увеличила производство черного золота на 5,3 процента по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Всего за месяц было добыто 43,1 миллиона тонн. «И все же рано или поздно снижение начнется — вполне вероятно, что это будет 2020 год. Но ситуация на стороне спроса также изменится. В Европе снижается спрос на нефтепродукты, и так много нефти, как сейчас, региону не потребуется. Сокращается спрос и в Японии. Так что позиции России там могут сохраниться», — прогнозирует специалист. В развивающихся странах ситуация иная — спрос на нефть там будет расти (особенно на китайском рынке), и ограничения России по запасам и по стоимости их разработки помешают «максимизировать рыночную нишу».

«Успех адаптации России зависит от того, насколько эффективно уже сейчас природный капитал конвертируется в человеческий», — заключил Александр Курдин.

Марат Селезнев