Евразийский экономический союз создает единый рынок углеводородов. И хотя краткосрочные интересы участников – России и Казахстана с одной стороны и Белоруссии с другой – прямо противоположны, в долгосрочной перспективе выиграют все, и весьма существенно. России в этом смысле особенно поможет Казахстан и его сотрудничество с Китаем. Лидеры стран ЕАЭС достигли принципиальной договоренности и одобрили концепцию общего рынка углеводородов с 2025 года. Разработка концепции шла очень тяжело. На последнем заседании по межправительственным соглашениям в Ереване были серьезные разногласия, но их удалось урегулировать, заявил первый вице-премьер РФ Игорь Шувалов.

Разногласия касались в основном концепции формирования рынка нефти, тогда как по рынку газа стороны все устраивало.

А вот относительно определения цен на нефть у каждого члена было свое видение. Так, Белоруссия предложила установить цену нефти для поставок между странами – членами ЕАЭС не выше стоимости цены, рассчитанной на основе котировок международных ценовых агентств «минус» затраты на поставки нефти вне ЕАЭС и на экспортные пошлины. Российское Минэнерго выступило против, так как это означало бы регулирование цен. Тогда как в договоре ЕАЭС заложено, что цены на углеводороды должны быть основаны на рыночных принципах. Казахстан также считает, что цены на нефть должны формироваться на основании рыночных механизмов и добросовестной конкуренции. Противоречия объяснимы – Россия и Казахстан продают нефть, а Белоруссия покупает.

На следующей встрече в 2017 году Евразийская экономическая комиссия (ЕЭК) представит на утверждение глав стран ЕАЭС программы формирования общих рынков нефти, нефтепродуктов и газа, сообщил председатель коллегии ЕЭК Тигран Саркисян.

По его словам, все три одобренные концепции – по нефти, нефтепродуктам и газу – выстроены по одной и той же схеме. «В соответствии с концепцией, энергетические компании союзных стран получат недискриминационный доступ к нефтяной инфраструктуре партнеров, смогут закупать нефть и нефтепродукты без количественных ограничений по рыночной цене без экспортных пошлин, которая будет формироваться в том числе на биржевых торгах», – рассказал Саркисян о базовых принципах концепций на примере нефтяного рынка.

Так, согласно договору ЕАЭС, общий рынок газа означает переход на равнодоходные цены и обеспечение равного доступа к газотранспортной инфраструктуре тех, кто не является собственником этой ГТС. Также в концепции по газу предлагается рассмотреть возможность использовать национальные валюты при взаимных расчетах стран ЕАЭС, а также сделать удобным доступ к естественным монополиям.

Выгоды от единого рынка

Владимир Путин оценил выгоды от создания единого рынка углеводородов на пространстве ЕАЭС. «Сегодня мы сделаем очередной шаг к созданию к 2025 году единого рынка углеводородов, о чем мы с вами очень много говорили и спорили в свое время. Примем соответствующие документы, которые предусматривают равные условия конкуренции на территории всего ЕАЭС, что даст совокупный эффект в газовой отрасли более 1 млрд долларов, а в нефтяной – до 8 млрд долларов в год», – заявил президент, выступая на расширенном заседании Высшего евразийского экономического совета.

Eдиный рынок нефти и газа позволит странам ЕАЭС отойти от жесткой привязки к мировым ценам на энергоносители и сделать рынок более конкурентоспособным, считает доцент кафедры экономики минерально-сырьевого комплекса РГГРУ Владимир Абрамов. «При наличии более конкурентного рынка нефти производители будут в большей степени диктовать цену на рынке более объективную и исходя из своих затрат на добычу сырья», – заявил он телеканалу «МИР 24».

«Система рынков нефти и нефтепродуктов ЕАЭС – это не только механизм управления оборотом какой-то товарной массы, но одновременно инструмент поддержания курса национальной валюты, объемов золотовалютных резервов и реализации социальных программ», – говорится в докладе экспертов Института экономических стратегий ООН РАН «Формирование общего рынка нефти и нефтепродуктов НАЭС: фундамент союзного островка стабильности в бушующем мировом океане глобальных спекуляций». Авторы доклада – профессора и академики – гендиректор Института экономических стратегий ООН РАН Александр Агеев, его заместитель Евгений Логинов и генеральный директор «Агентства новых стратегий» Александр Райков.

Что такое общий рынок нефти и нефтепродуктов? По сути, речь идет о создании интегрированных электронных торгов, где Россия и другие члены ЕАЭС смогут устанавливать для покупателей свои условия поставок, транспортировки и хранения углеводородов в границах единого экономического пространства ЕАЭС. Единый рынок легко можно будет интегрировать в мировой, предоставив допуск иностранных компаний на торги.

Единый рынок углеводородов ЕАЭС повышает эффективность процесса «монетизации» добавленной стоимости от сырьевого экспорта партнеров, отмечают эксперты.

Главное, что в перспективе единый рынок позволит сгладить ценовые колебания. «Особенно важным преимуществом предлагаемого механизма является возможность противостоять скачкам цен на внешних по отношению к ЕАЭС, то есть мировых, рынках. Эти скачки могут быть как случайными (сочетание факторов), так и намеренно организованными (в спекулятивных и/или геоэкономических целях)», – отмечается в докладе.

Учитывая важность поступлений в бюджет доходов от продажи углеводородов, речь идет об обеспечении национальной безопасности дружественных стран через совместное регулирование общего рынка нефти и нефтепродуктов государствами – членами ЕАЭС, считают профессора и академики. «Эти плюсы перевешивают любые минусы», – уверены они.

Эти же механизмы должны быть реализованы и при создании единого рынка газа.

России спешка невыгодна

Почему же страны ЕАЭС не спешат создавать единый рынок углеводородов? Потому что каждая из сторон получает как выгоды, так и необходимость чем-то пожертвовать ради общей идеи и будущих выгод.

«Единый рынок углеводородов одинаково и выгоден, и невыгоден всем. Каждой стране-участнице придется пожертвовать краткосрочными потерями ради среднесрочных выгод. Именно из-за этого, на мой взгляд, этот проект будет буксовать еще долго», – считает Наталья Мильчакова, замдиректора аналитического департамента «Альпари».

Например, единый рынок газа, как и электроэнергии (его планируют создать к 2019 году), означает единые правила, тарифы и цены у всех трех стран, причем это касается не только экспорта, но ситуации внутри ЕАЭС. Единый рынок позволит России избегать «газовых конфликтов» наподобие того, что сейчас наблюдается с Белоруссией. 

Белоруссия хочет, чтобы для нее российский газ был ровно по такой же цене, что и внутри России, причем с вычетом расходов на доставку. Москва считает, что Минск должен все же оплачивать транспортировку. И единый рынок газа для Белоруссии сейчас был бы как нельзя кстати. Россия же надеется, что к моменту образования общего рынка через девять лет она таки выровняет стоимость газа внутри России, сделает цены равнодоходными в сравнении с экспортными. Тогда с точки зрения цены на газ Минск мало что получит от участия в этом союзе. Впрочем, неучастие никаких преимуществ также не даст.

Та же история характерна и для рынка нефти. Цены на нефть внутри страны ниже экспортных поставок. Условно, если сейчас создавать единый рынок нефти и газа и отменять экспортные пошлины для партнеров, то это будет означать сплошные убытки для России – и огромную прибыль для Белоруссии. Поэтому Москве нужно время, чтобы сгладить эти ценовые перегибы.

Если Белоруссия надеется на то, что сможет импортировать газ и нефть у России по более низким ценам, то Россия и Казахстан как экспортеры углеводородов преследуют совсем иные цели. В первую очередь им интересен легкий доступ к инфраструктуре друг друга.

Например, объясняет Мильчакова, если бы сейчас уже создали единый рынок газа, то Россия автоматически получила бы доступ к газопроводу «Казахстан – Китай». Казахстан уже с 2014 года поставляет голубое топливо по своей трубе в Китай, но у него не хватает газа, чтобы заполнить мощности по полной на 10 млрд кубов, лишь наполовину. У Газпрома же есть чем загрузить инфраструктуру. С другой стороны, Казахстан при создании общего рынка автоматически получит доступ к инфраструктуре Газпрома, а также выход на европейский рынок газа.

«Но у Казахстана нет достаточных объемов газа, чтобы стать конкурентом РФ на европейском рынке», – считает Мильчакова. С другой стороны, Газпром, безусловно, конкурент Казахстану в КНР и Юго-Восточной Азии. «Пока у него не построена трубопроводная инфраструктура для поставок в Китай, Газпром мог бы полностью загрузить казахстанский трубопровод и одновременно потеснить Туркмению как заметного игрока на рынке газа Юго-Восточной Азии», – рассуждает эксперт.

Наконец, эффект на миллиарды долларов произойдет за счет дополнительной общей инфраструктуры транспортировки и хранения углеводородов. Кроме того, благодаря единым правилам ЕАЭС та же Белоруссия уже не сможет за спиной России реэкспортировать нефтепродукты, не платя России пошлину и продавая их на Запад под видом химических веществ. «Задача выработки единых правил в ЕАЭС – именно предотвращение подобных серых схем и исключение возможности для такого реэкспорта чужого товара кем-либо из участников союза. Это достижимо за счет установления единого ценового механизма и единых правил регулирования тарифов», – говорит Мильчакова.

Ольга Самофалова