Инициатива Министерства юстиции о лишении должников единственного жилья выглядит на первый взгляд пугающе. По социальным сетям уже прокатилась волна возмущения. Впрочем, если читать немного дальше заголовка, то выяснится, что нарушать Конституцию, в которой прописано право на крышу над головой, Минюст не намерен.

Конституционный суд еще в 2012 году признал, что действующая норма закона несправедлива по отношению к кредиторам: получается, что, если у должника единственное жилье – огромный особняк за сотни миллионов рублей, обратить на него взыскание все равно нельзя.

Именно с этой несправедливостью предлагает бороться Минюст. В предлагаемом законопроекте предусматривается изъятие единственного жилья, если оно как минимум вдвое превышает социальную норму региона (от 14 до 18 метров на человека), а общий объем долгов превышает 5% от стоимости недвижимости. Квартира выставляется на торги, из полученных средств гасится долг, а остатки передаются должнику, чтобы он купил себе квартиру поменьше (но тоже удовлетворяющую социальным нормам). Если в течение трех месяцев ничего купить не удалось, то деньги изымаются, а должнику предоставляется социальное жилье.

Таким образом, изменения в законодательстве коснутся только тех, кто задолжал относительно крупные суммы и при этом живет в достаточно большой квартире или доме. Если взять в качестве примера Москву, то для семьи из трех человек социальная норма составляет 18 метров на человека. При этом при расчете платы за содержание и ремонт добавляется еще семь метров – скорее всего, эта «добавка» будет распространена и на должников. Таким образом, минимальная площадь квартиры, на которую может быть обращено взыскание, – 150 метров. Не так уж много семей из трех человек живут в квартирах в полторы сотни метров. Стоимость этой квартиры, исходя из средней цены квадратного метра в 200 тысяч рублей, – 30 миллионов рублей. Получается, для того, чтобы лишиться квартиры, нужно задолжать как минимум полтора миллиона.

В регионах, разумеется, речь будет идти совершенно о других суммах – например, в Великом Новгороде квадратный метр стоит около 50 тысяч рублей, а социальная норма – 18 метров без всяких надбавок. Таким образом, на родине русской демократии гипотетически может лишиться жилья семья из трех человек, живущая в квартире площадью более 108 метров и задолжавшая как минимум 270 тысяч рублей.

Мало кто живет в квартирах (да и домах) настолько большой площади и задолжал настолько много относительно средней зарплаты, чтобы лишиться жилья. Получается, если закон будет принят, ни о каком «массовом выселении должников» речи идти не будет – это будут единичные случаи.

Впрочем, опасения тех, кто выступает резко против данного законопроекта, также вполне понятны. Для человека, который живет в квартире один, социальная норма – 33 метра. Получается, если одинокий человек живет в квартире площадью 67 метров и задолжал более 5% от ее стоимости (167 тысяч в Новгороде и 670 тысяч в Москве), то он вполне может лишиться своего не такого уж большого жилья.

Таким образом, закон теоретически может ударить вовсе не по живущим в огромных хоромах должникам, а по одиноким пенсионерам, плохо разбирающимся в тонкостях законодательства. Рисков немало: постоянно меняются тарифы на ЖКХ; агрессивно рекламируют себя микрокредитные организации, прописывая реальные условия кредита мелкими буквами; мошенники «впаривают» пенсионерам пылесосы и «лекарства от всех болезней» за тысячи долларов – в результате оказаться крупным должником может совершенно внезапно для себя практически любой одинокий пенсионер.

В 90-е годы существовали сотни относительно законных способов лишить человека квартиры, и законодатель сделал немало для того, чтобы максимально закрыть эти лазейки. Как будет защищен от злоупотреблений новый закон – пока непонятно.

Также вызывает вопросы идея выдавать оставшиеся от возврата долгов после продажи квартиры деньги на руки самому должнику – чтобы он купил себе новое жилье. Если человек довел ситуацию до продажи своей единственной недвижимости, значит, с финансовой дисциплиной у него совсем плохо – и причина тут не так уж принципиальна.

Вполне возможно, что через три месяца муниципалитет обнаружит, что деньги растранжирены, жилья нет – и будет вынужден предоставлять социальное жилье без какой-либо компенсации. А большинство российских муниципалитетов весьма небогаты.

Кроме того, следует понимать, что квартиры и дома в текущей экономической ситуации (да и в любой, за исключением взрывного роста, который наблюдался в нашей стране в прошлом десятилетии) не являются ликвидным товаром. Выставленная на продажу по условно рыночной или оценочной цене квартира может продаваться месяцами, если не годами – а долг будет расти. Если же разрешить продавать недвижимость по цене ниже рыночной или оценочной – неизбежны злоупотребления.

Также, наверное, в законе следует четко указать, что двойная социальная норма для принудительной продажи жилья не может быть уменьшена. Иначе со временем лоббисты банков и других кредитных организаций добьются того, что ее сперва снизят до полутора норм, а там и одного метра превышения соцнормы будет достаточно для того, чтобы лишиться недвижимости за долги.

Таким образом, инициатива Совета при президенте по развитию гражданского общества и правам человека Михаила Федотова о необходимости «обкатки» закона в одном из регионов выглядит абсолютно правильной. Напомним, Федотов заявил: «Прежде чем вносить такой законопроект, надо понять, как он будет реализовываться на практике. Сегодня это выглядит как искусственно построенная схема». Он также отметил, что должнику следует рассчитываться по кредитам, но его родственники не всегда имеют отношение к таким задолженностям.

О том же заявил пресс-секретарь президента Дмитрий Песков. Законопроект является одним из рабочих предложений, которое «подлежит детальной проработке с точки зрения правоприменения», подчеркнул он. В этом вопросе «предстоит собрать мнения многих сторон», отметил Песков.

В предыдущие годы в России было сделано немало для облегчения ситуации для людей, попавших в сложные жизненные обстоятельства – а невозвратные долги в иных случаях появляются крайне редко. Была серьезно ограничена деятельность коллекторов, не брезговавших противозаконными методами. Был принят закон о банкротстве физических лиц.

Важно, чтобы инициатива Минюста касалась только тех, кто, владея дорогой недвижимостью, отказывается платить по своим обязательствам, чтобы не ухудшила положение «нормальных» должников. Торопиться с принятием подобного закона нельзя ни в коем случае.

Антон Крылов