Добыча нефти в России по итогам 2016 года достигла очередного исторического максимума, превысив 540 миллионов тонн в год и 11,2 миллиона баррелей в сутки. Этому не помешали даже по-прежнему низкие цены на нефть. Между тем многие аналитики считают, что период рекордов в российской нефтяной индустрии скоро закончится и страну ждет падение добычи черного золота. Их выводы подтверждаются и выкладками государственных ведомств. Для социально-экономического развития страны, привыкшей полагаться на углеводороды как на основу всей экономики, это может быть тяжелейшим ударом.

Не дождетесь

«С удивлением читаю "страшилки", что нефть в России скоро закончится и "все пропало"», — заявил 27 марта министр природных ресурсов России Сергей Донской. По его словам, деньги постоянно вкладываются в геологоразведку и развитие новых технологий. «Поэтому через 30 лет будет нам хватать еще на столько же вперед. С удовольствием скажу всем злопыхателям: не дождетесь», — отметил чиновник, комментируя опасения грядущего энергетического кризиса в России.

Предсказывать показатели нефтедобычи на много лет вперед — дело очень трудное. Геологоразведка ведется постоянно, создаются новые технологии, благодаря которым прежде неизвлекаемые запасы оказываются вполне пригодными для коммерческой разработки. За примерами далеко ходить не нужно — достаточно вспомнить американскую сланцевую нефть.

В середине двухтысячных всем экспертам было очевидно, что производство нефти в США непременно сократится. Но массовый ввод в оборот сланцевых пластов позволил всего за 10 лет почти удвоить объем добычи, и теперь уже очевидно, что Соединенные Штаты надолго вернулись в число основных игроков на мировом рынке нефти.

С другой стороны, многие месторождения не оправдывают себя, а компании часто преувеличивают масштабы запасов. Так что все прогнозы объемов производства следует сопровождать оговоркой «при нынешних тенденциях в индустрии и технологическом развитии».

Трудная нефть

Нынешние тенденции нефтедобывающего сектора России как раз показывают довольно неблагоприятную картину. В октябре 2016 года Роснедра подготовили стратегию развития минерально-сырьевой базы страны до 2030 года. Как выяснилось, поддерживать добычу на текущем уровне после 2020 года нет никакой возможности. «Нефть относится к числу недостаточно обеспеченных запасами полезных ископаемых», — говорится в документе.

Формально Россия находится в числе мировых лидеров по запасам нефти. Доказанные извлекаемые резервы превышают 15 миллиардов тонн, то есть при нынешнем объеме производства их хватит еще на 30 лет. Кроме того, компании каждый год отчитываются о новых резервах, либо превышающих объем добычи, либо равных ему.

Но дело в том, что все больше запасов относится к разряду трудноизвлекаемой нефти. Для разработки подобных месторождений требуются крупные инвестиции и сложные технологии. Доля такой нефти превысила уже две трети всех резервов. При нынешних ценах добывать ее не слишком выгодно. Да и повышение налогов мешает нефтяникам браться за такие проекты.

«Хорошие» же участки быстро расхватываются и вводятся в оборот. По словам того же Донского, доля нераспределенного фонда недр по нефти не превышает шести процентов. Министерство сейчас не столько раздает новые участки желающим работать там компаниям, сколько выполняет функции надзорного органа, контролирующего эффективность недропользования.

Текущие показатели нефтедобычи хоть и выглядят красиво, при более глубоком анализе вызывают тревогу. «Состояние уже распределенных запасов говорит о том, что надолго нефти не хватит. Подавляющее большинство крупных месторождений находятся на стадии падения добычи. Увеличивается добыча только на новых месторождениях, вроде Требса-Титова в Ненецком округе, а также благодаря соглашениям о разделе продукции с иностранными компаниями. Мелкие фирмы также добиваются определенных успехов, но в целом перспективы нефтяной индустрии в России на ближайшее будущее не очень радужные», — рассказал в беседе с «Лентой.ру» партнер консалтингового агентства RusEnergy Михаил Крутихин.

По его прогнозу, после 2020 года тренд на рост добычи завершится и начнется падение, поскольку новых крупных месторождений нет. По оценкам геологов, спад составит примерно 10 миллионов тонн в год. Таким образом, если текущие объемы добычи останутся неизменными до 2020 года, к 2030-му производство черного золота в стране снизится до 450 миллионов тонн, или на 19 процентов. Этот показатель, к слову, выше уровня середины двухтысячных, но уже далеко не тот, к чему нефтяная индустрия России и страна в целом привыкла. К примеру, только бюджет потеряет сотни миллиардов рублей.

Впрочем, некоторые специалисты считают, что драматизировать ситуацию не стоит. Как заявил член комитета Госдумы по энергетике Виктор Зубарев, ресурсы Красноярского края, пока еще освоенные очень слабо, не уступают по своему потенциалу Тюменскому нефтеносному району, что позволяет не беспокоиться за будущее.

«Действительно, традиционной нефти все меньше, но доразведка Западной Сибири и Восточной Сибири показывает, что в ближайшие 10-15 лет мы сохраним тот же уровень добычи», — рассказал «Ленте.ру» руководитель аналитического управления Фонда национальной энергетической безопасности Александр Пасечник. По его словам, опасность низких цен на сырье преувеличивать не стоит: российские компании справились с этой проблемой благодаря слабому рублю. Низкий курс российской валюты позволил существенно снизить издержки, и это уравновесило потери от падения котировок.

Пасечник отметил, что несмотря на сокращающееся количество новых месторождений в распоряжении Роснедр, об ажиотаже говорить рано. «Да, ожидается очень жесткая борьба за одно из последних нераспределенных месторождений в стране — Эргинское, аукцион за право пользоваться которым пройдет во второй половине года. Практически все крупные компании изъявили желание побороться за этот актив, и я хочу надеяться, что конкурс будет честным. С другой стороны, есть множество мелких месторождений, где аукционы проваливаются — крупным компаниям они не интересны. То есть ажиотажного спроса на любые нефтяные активы сейчас нет», — подчеркнул он.

По словам Пасечника, добыча в ближайшие пять лет выйдет на плато где-то поблизости от уровня в 550 миллионов тонн ежегодно. В целом же он считает, что увеличение доли трудноизвлекаемых запасов — естественный процесс, к которому компании приблизятся за счет совершенствования технологической базы.

Инвестиционный голод

Последнее, впрочем, может вызвать затруднения из-за санкций стран Запада против России. Сектор промышленного обслуживания нефтедобывающей индустрии в России объективно уступает американскому и европейскому, и с опорой только на собственные силы все неисчислимые богатства недр нашему ТЭК разработать не удастся. А ведь одна только Баженовская свита (группа месторождений в Западной Сибири) может пополнить ресурсную базу России более чем 10 миллиардами тонн нефти.

Эти нетронутые еще толком резервы зависят от инвестиционной политики компаний. Сейчас же из-за низких цен на нефть капиталовложения падают не только в России, но и по всему миру. Даже самые богатые игроки рынка вынуждены безжалостно резать инвестпрограммы. К середине 2016 года инвестиции снизились более чем на триллион долларов, и, по прогнозу Международного энергетического агентства, эта тенденция продолжится. Нефть же, особенно в современных условиях, — продукт, очень чувствительный к инвестированию.

Что происходит, когда нефтегазовая индустрия стагнирует, мало или плохо инвестирует и не желает развиваться в ногу со временем, видно на примере Венесуэлы. Для любой сырьевой державы нынешний экономический кризис, поразивший южноамериканское государство, — хороший повод подумать о будущем. Можно сколько угодно говорить о переводе экономики на инновационные рельсы и слезании с нефтяной иглы, но игнорировать необходимость технологического развития такой важной отрасли, как нефтяная, было бы странно.

Дмитрий Мигунов