Зимбабве в очередной раз подтвердило свой статус failed state — провалившегося государства. Домашний скот стал платежным средством, что возвращает страну в далекие времена натурального обмена. «Лента.ру» изучила опыт президента Мугабе и вспомнила другие примеры подобных финансовых инноваций.

Скотина Мугабе

Зимбабве — пожалуй, самый яркий пример failed state. В колониальный период страна находилась под управлением британцев, которые сумели построить здесь более-менее успешную экономику, базирующуюся на сельском хозяйстве и добыче ископаемых. В 1980 году стана обрела независимость, но белое население все еще оставалось локомотивом развития — оно владело 70 процентами пригодных для обработки угодий.

Ситуация резко изменилась в двухтысячные, когда президент Зимбабве Роберт Мугабе (является старейшим главой государства на планете — ему 93 года, у власти он находится уже три десятка лет) решил форсировать земельную реформу методом левых. То есть попросту экспроприировал владения у белых, изгнал их из страны и передал собственность местному населению.

Об итогах реформы лучше всего скажут цифры. Она привела к резкому скачку безработицы (до 80 процентов), инфляции (в 2008 году она достигла 321 миллиона процентов) и голоду (по оценке ООН за тот же 2008 год, 45 процентов зимбабвийцев нуждались в гуманитарной помощи).

Разумеется, экономическая катастрофа сказалась и на денежной системе. Из-за галопирующей инфляции деньги стремительно обесценивались, и власти были вынуждены печатать купюры огромных номиналов. Глава ЦБ страны Гидеон Гоно в 2009 году даже получил Шнобелевскую премию по математике за то, что показал людям все многообразие цифр — под его руководством печатались банкноты от 1 до 100 триллионов зимбабвийских долларов.

2017 год принес в финансовую сферу Зимбабве еще одну новацию. В парламент был внесен законопроект, разрешающий использовать коз, коров и овец в качестве залога по банковским кредитам. Домашний скот необходимо зарегистрировать в ЦБ, после этого он получает статус полноценного актива, который можно использовать для обеспечения займов. По задумке Минфина, это позволит вовлечь в активную экономическую жизнь малый и средний бизнес, а также молодежь и женщин.

17 апреля домашний скот перекочевал в сферу образования. Зимбабвийским школам разрешили принимать животных в виде оплаты за обучение. Родители учеников также могут внести в качестве платы свой труд — их услуги принимаются за обучение детей грамоте.

Красиво и бедно

Молодые государства тоже часто испытывают серьезные финансово-экономические проблемы. В 2011 году африканский Южный Судан откололся от Судана и отправился в свободное плавание, сопровождающееся регулярными военными конфликтами. Богатая нефтью территория оказалась ловушкой — да, большая часть месторождений расположена здесь, но в Судане остались трубопроводы и перерабатывающие заводы, без которых черное золото становится, по сути, бесполезным ресурсом.

За несколько лет независимости решить глубинные экономические проблемы не получилось, и пока Южный Судан смело можно называть несостоявшимся государством со всеми сопутствующими признаками — бедностью, неграмотностью и широким распространением разнообразных болезней, включая очень редкие.

В таких условиях говорить о стабильной денежной системе невозможно. Хотя у Южного Судана есть официальная валюта — фунт — на территории новорожденной страны вовсю используется натуральный обмен. И если Зимбабве только-только «вернулось к истокам» и стало использовать скот вместо денег, то местные племена используют коров, коз и овец вместо банкнот и монет уже давно.

Особенно распространен натуральный обмен у народа динка, известного своей красотой и большим ростом. Их в стране около 3 миллионов человек — четверть от общей численности населения Южного Судана. К слову, одна из самых известных динка в мире — британская топ-модель Алек Век. Домашний скот является основой экономики этого народа, большая часть которого пока не привыкла к фунтам.

Опиум для народа

Еще один признак провалившегося государства — неконтролируемое производство и оборот наркотиков. Власти в таких странах не в состоянии удержать преступников хоть в каких-нибудь рамках, в итоге теневой сектор захватывает значительную часть экономики.

По оценке Международного валютного фонда (МВФ), почти 50 процентов ВВП Афганистана приходится на наркобизнес. Общий размер нелегальной экономики в этой стране оценить крайне трудно, так как МВФ не учел иную преступную деятельность вроде торговли оружием и людьми. В конце прошлого десятилетия доходы местных наркоторговцев, по разным подсчетам, превысили 3 миллиарда долларов. Для сравнения: объем ВВП в тот же период составил примерно 10 миллиардов долларов. Тем не менее, даже неполная оценка позволяет сделать вывод о том, что экономика Афганистана далека от здорового состояния.

Официальная валюта страны — афгани. Его ввели в обращение в 1926 году, и изначально он был серебряным. Сложная и кровопролитная история Афганистана не могла не сказаться на деньгах. Из них вымыли драгоценный металл, они обесценивались, подвергались деноминации: в 2002 году, к примеру, за доллар США давали 14 тысяч афгани, сейчас он стоит около 70 афгани благодаря отрезанию нулей. Финансовая нестабильность, вызванная бесконечной войной, мешает стать местной валюте полноценным платежным средством.

По данным The International Council on Security and Development (ICOS), изучающего вопросы развития Афганистана, Ирака, Сомали и других failed state, на юге Афганистана есть только две твердые валюты — опиум и пакистанская рупия. Как мы видим, здесь также используется форма натурального обмена (только вместо домашнего скота торговые операции обеспечиваются другой продукцией местного, если можно так выразиться, агропрома) в сочетании с более твердой иностранной валютой.

Вечно зеленый

Использование иностранной валюты — вполне распространенное явление для провалившихся государств. Если своя финансовая сфера никак не справляется с неэффективной экономикой, то можно импортировать часть чужой. Разваливающейся денежной системе нужны крепкие подпорки. Большая часть мировой торговли завязана на американском долларе, он же господствует в системе межбанковских платежей SWIFT (на его долю приходится около 40 процентов). Неудивительно, что доллар является официальной валютой не только в США, но и в некоторых других странах.

Восточный Тимор получил статус неблагополучного государства не столько из-за неэффективности управления, сколько из-за постоянного вмешательства других стран. До 1974 года эта часть Юго-Восточной Азии была португальской колонией. В следующем году она провозгласила независимость. Страна просуществовала всего 9 дней, ее захватила Индонезия при поддержке Австралии и США. В 1999 году благодаря ООН здесь провели референдум о самоопределении, на котором большая часть населения высказалась за восстановление независимости. Ее провозгласили в 2002-м после серии вооруженных конфликтов. Последняя вспышка насилия в Восточном Тиморе случилась в 2006 году, после чего он и получил статус failed state. Ситуация остается нестабильной по сей день, и одним из ее признаков является отсутствие собственной валюты — в ходу тут американские доллары и индонезийские рупии.

Уже упомянутое Зимбабве сделало доллар США официальной валютой еще в 2009 году. Правда, экономику страны этот шаг не спас. Через 7 лет оказалось, что американских долларов в государстве не хватает. Поэтому режим Мугабе начал печатать гарантийные обязательства — ничего не стоящую бумагу, приравненную по официальному курсу к валюте США. Логическим продолжением этой истории и стало превращение козлов и баранов в платежный инструмент.

Марат Селезнев