Александр Лукашенко подписал указ о повышении пенсионного возраста в Белоруссии – всего через месяц после того, как эта крайне болезненная мера была анонсирована. Пенсионный возраст повышают на три года – до 63 для мужчин и до 58 лет для женщин. Впрочем, делать это будут постепенно, в течение шести лет, по полгода в год начиная с 1 января 2017 года.

«Документ направлен на совершенствование пенсионного обеспечения в изменяющихся социально-демографических условиях», – сообщила пресс-служба президента. Население страны вовсе не намерено выходить на массовые акции протеста, и этому вполне можно найти сразу несколько объяснений. Одна проблема: подобное повышение для Белоруссии явно не последнее.

На 100 работающих в стране приходится более 60 пенсионеров, и эта тенденция будет обостряться, а пропорции – расходиться, объяснял ранее Лукашенко. «Во-вторых, благодаря нашей социально-экономической политике люди стали жить дольше. Средняя продолжительность жизни увеличилась по сравнению с 90-ми годами на пять лет. Поэтому 55–60 лет – это нормальный возраст», – объяснял белорусский «батька».

Лукашенко поднял тему повышения пенсионного возраста еще в начале марта – и спустя месяц уже подписал указ. При этом никакого социального протеста или активного недовольства население страны по этому поводу не высказало.

С чем связано такое спокойствие жителей Белоруссии? Во-первых, с безусловной политической поддержкой президента страны. Осенью Лукашенко победил на очередных президентских выборах с высоким процентом голосов. «Оппозиция и так была слабой, а на этих выборах она выступила еще хуже, чем обычно. Тогда как степень консолидации общества вокруг Лукашенко очень велика. Она превосходит все президентские выборы, которые он проходил в своей политической карьере», – говорит газете ВЗГЛЯД директор Центра по проблемам европейской интеграции (Минск) Юрий Шевцов. По его словам, после подобных успехов политическая партия или политический лидер, как правило, всегда идут на быстрое принятие непопулярных решений, пока имеется высокий запас прочности.

Белорусское общество спокойно восприняло столь непопулярное решение властей, потому что хорошо информировано о пенсионных проблемах в соседних странах Запада, где уже не один год идет повышение пенсионного возраста. «Наши люди постоянно ездят на Запад, у нас доля выезжающих в Европу раза в два выше, чем на Украине. Поэтому в целом общество было готово к тому, что рано или поздно произойдет повышение пенсионного возраста», – считает Шевцов.

Наконец, по его словам, в Белоруссии пенсионеры не спешат бросать работу по достижении пенсионного возраста. «Пенсионеры стараются работать, поэтому для подавляющего большинства повышение пенсионного возраста не означает ломки жизненных планов», – уверяет белорусский политолог.

Наконец, глава Белоруссии обладает эффективным ораторским искусством общения с простым населением и является мастером эффективной пропаганды. Когда только было озвучена идея повысить возраст выхода на пенсию, Лукашенко, по сути, не задавал вопрос о том, надо это делать или нет. Он поставил вопрос по-другому: какой из трех предложенных правительством вариантов повышения пенсионного возраста лучше выбрать. И выбрали в итоге третий, самый социальный вариант. Для сравнения: первый был самым выгодным для бюджета страны, но речь шла о более существенном повышении пенсионного возраста – на пять лет, а не три года. Второй вариант взывал к гендерному равенству: 60 лет для женщин и 63 для мужчин. Тот же принцип обсуждения применялся и при выборе скорости увеличения пенсионного возраста: он вырастет все-таки не за три, а за шесть лет.

Наконец, Лукашенко делал упор на демографические и экономические проблемы, которые поставили Белоруссию перед выбором: либо снижать пенсии, либо повышать пенсионный возраст. «Пенсионерам надо объяснить: не дай бог мы встанем перед фактом, что нам придется понижать пенсию! – говорил белорусский президент. – Вот этого нельзя допустить. Потому что у наших пенсионеров и так пенсии невелики. И сокращать пенсии ни в коем случае нельзя».

Более того, Лукашенко предложил России повысить пенсионный возраст одновременно, прямо намекая на то, что у восточного соседа ровно те же проблемы в пенсионной системе.

«Люди не реагируют, потому что им кажется, что это естественно: во всем мире пенсионный возраст гораздо выше, и белорусская экономика в кризисе. Поэтому при помощи пропаганды и информации людей убедили, что это неизбежно. В ситуации, когда люди считают, что 2–3 млн белорусских рублей – это лучше, чем ничего, понятное дело, что протестов больших ожидать не приходится», – говорит руководитель Научно-исследовательского центра Мизеса (Минск) Ярослав Романчук.

С одной стороны, в долларах пенсии в Белоруссии упали за последнее время в силу девальвации и экономических проблем: если раньше они доходили до 200 долларов, то теперь составляют 115 долларов, причем далеко не у всех, указывает Романчук. С другой, на фоне падения долларовых зарплат пенсионеры оказались не в самой плохой ситуации. «Сегодня мы имеем ситуацию, когда заработная плата зачастую даже меньше, чем пенсия. То есть пенсионеры становятся стабильной социальной силой, которая может в условиях растущей безработицы обеспечить финансирование домашних хозяйств», – говорит Романчук.

Что касается политически активной части белорусского общества, то у нее есть понимание вынужденности принятия данного решения, а также того, что повышение пенсионного возраста может быть одним из условий МВФ для выдачи кредита, хотя публично об этом никто не говорит, считает Шевцов. «Белоруссия ведет очень сложные переговоры с МВФ. Этот кредит очень важен, так как в прошлом году произошло сильное падение экспорта, и в целом ВВП упал за год на 4%. Поэтому для политически активной части населения понятно, что, скорее всего, МВФ, как обычно, принимает требование по сворачиванию расходов на социальную сферу. Скорее всего, такое требование есть и сегодня», – рассуждает Шевцов. Когда в России будут поднимать пенсионный возраст, считает он, то реакция населения тоже в основной массе будет спокойной и понимающей.

Спокойствие населения также может объясняться умением белорусского «батьки» жестко пресекать ярых демонстрантов. «Реакция белорусского населения стандартная для всех непопулярных мер: ворчание на кухнях. От активных протестов население страны давно отучено, так как заканчивается для протестующих административными задержаниями, а то и уголовным преследованием», – считает старший аналитик «Альпари» в Минске Вадим Иосуб.

Между тем экономические предпосылки для повышения пенсионного возраста действительно созрели. В стране работает исключительно солидарная пенсионная система и, в отличие от России, нет накопительной составляющей. Поэтому увеличение отношения пенсионеров к работающему населению привело к хроническому дефициту Фонда социальной защиты населения, аналога российского Пенсионного фонда. Этому способствует и серая занятость, и зарплаты в конвертах, и отток населения.

«На сегодняшний день на 10 работающих приходится четыре пенсионера. Если бы пенсионный возраст не менялся, то через 10 лет это было бы уже шесть пенсионеров. Поэтому увеличение пенсионного возраста – мера вынужденная, но абсолютно необходимая», – считает Вадим Иосуб из «Альпари». Социальный фонд защиты населения второй год подряд испытывает дефицит. Покрывать его приходится из бюджета. Но там сейчас просто нет лишних денег.

«Дефицит составляет порядка 0,5% ВВП Белоруссии. С учетом демографии и экономической ситуации этот показатель может ухудшиться до 3% ВВП. Это немыслимо для Белоруссии. Поэтому в условиях, когда у государства нет денег, белорусские власти не нашли ничего другого, как повысить пенсионный возраст», – говорит Ярослав Романчук.

Интересно, что дефицит Пенсионного фонда РФ куда выше и подходит уже к 10% ВВП РФ. Однако для Белоруссии дефицит даже в 0,5% ВВП куда страшнее. «Когда в стране ВВП в долларовом выражении падает на 21,5 млрд долларов, а экспорт проседает на 15 млрд долларов, то, естественно, каждую копейку начнешь считать», – говорит Романчук.

«Падает не только экспорт, но и внутренний спрос, и дотации из России (на которые привыкли жить в Белоруссии), наблюдается неблагоприятная конъюнктура для ключевых товаров белорусского экспорта. Все это создало ситуацию полноценного структурного кризиса в стране», – добавляет белорусский экономист.

В Белоруссии, в отличие от России, нет «подушки безопасности» в виде золотовалютных резервов. ЗВР Белоруссии находятся на уровне 1,5 месяцев импорта, в стране очень высока долговая нагрузка, и для того, чтобы обслуживать внешний госдолг, правительство вынуждено прибегать к новым заимствованиям, замечает Вадим Иосуб. Буквально недавно Минск взял кредит от ЕФСР на 2 млрд долларов. «В такой ситуации Белоруссия, в отличие от России, не может финансировать дефицит своего пенсионного фонда», – говорит Иосуб.

Впрочем, белорусские власти могли провести полноценную реформу советской пенсионной системы место того, чтобы принимать половинчатое решение, которое лишь отсрочит проблему, но не решит ее в долгосрочной перспективе, считает Романчук. По его оценке, эта мера добавит примерно 1% к ВВП, но временно, а потом, через два–три года, снова надо будет повышать пенсионный возраст. 

Ольга Самофалова